— Я слышала, что скоя’таэли жестоки… — сказала, наконец, королева, пряча меч. — Но, честно говоря… Не ожидала, что настолько. Почему же вы сдались? — обратилась она к пленным.
— Мы не убиваем своих… Не хотели убивать. И ваши воины, им неважно кто человек, а кто эльф. Мы сожалеем, Rhena{?}[Королева]. И знаем, что такие поступки люди не прощают.
— Не прощаем! Повесить их надо всех до одного! — отозвалась Черная Райла.
— Не прощаем… — вторила Лиса тихим голосом, она взглянула на иву, — такого никто и никому не прощает, — она повернулась к королеве, — Королева, пусть… Пусть они уберут следы своих деяний, — она указала на обугленных людей, всё ещё крепко привязанных к дереву, — а потом… Потом, королева, ты сама решишь, что с ними делать, — с грустью добавила она, опустив голову и уходя подальше от дерева к своей банде. Эльфы проводили её взглядами, в них читалось восхищение, сожаление, грусть, не было и намека на ненависть.
— Повесить их, как они хотели повесить меня и моих людей, — радовалась близкому возмездию Райла.
Королева не знала, как поступить правильно. Она чувствовала злость и должна была наказать тех, кто повинен в десятках смертей, но в тоже время она видела высшую степень сожаления на лицах некогда врагов.
— Rhena, — позвал её один из эльфов, — мы знаем, что нас ждёт смерть и мы её готовы принять, только позволь наши телам оказаться в земле. Похорони нас, это большее, что ты и Фокс может для нас сделать.
— Вы знаете главаря лисов? — насторожилась черноволосая воительница.
— Лично нет. Но мы знаем о маленькой рыжей лисе, которая готова оказать справедливую помощь, у которой всегда есть план, которая умрет за своих людей… и нелюдей тоже. Не обижайся, Rhena, но будь все короли и королевы, как она, мир бы был лучше, — эльф улыбнулся, посмотрев в сторону, куда ушла рыжая, потом глянул на своих собратьев по несчастью, переговорил с ними о чем-то, и вновь обратился к королеве, — Передай кое-что Фоксу. Её помощник, Уэверт… Эльдайн держит его в заложниках и называет предателем. Многие наши против этого, но не осмеливаются идти против командира.
— Это важные сведения. Я…
— Не стоит, Rhena. Позволь нам умереть и не жалей о нашей гибели. Считай, мы сами выбрали этот путь, — сказал эльф, беря лопату и направляясь к дереву.
После того как пленные эльфы сняли с дерева и захоронили все тела, их повесили, и, как обещала Мэва, закопали рядом с новыми могилами. На душе у всех скреблись кошки. Мэва, чтобы не говорили эльфы, жалела и думала, что могла бы найти другой путь. Лиса ничего не сказала против, она прекрасно понимала, что если не сейчас, то когда-нибудь точно до этих эльфов добрались бы люди и отомстили, также жестоко и безжалостно, как они поступили с людьми. Рейнард решил не упоминать о раненных в этом сражении, прекрасно видя состояние королевы. Гаскон тоже не лез ни к кому, потому что понимал Лису, которая потеряла не только несколько своих ребят, но и по сути пошла против самой себя. Даже Черная Райла не испытывала должной радости от исполненной мести, она помнила осознанные лица эльфов, когда они просовывали свои головы в петли, помнила их слова о главаре лисов, помнила и звук хрустнувших позвонков, но только это не принесло облегчения, а лишь какую-то непонятную боль.
— Лиса… — позвала королева, — один из ская’таэлей сказал, что твой помощник, Уэверт, — рыжая обеспокоенно на нее посмотрела, — он в плену у Эльдайна.
Девушка открыла рот в немом вздохе, сжала поводья до побелевших костяшек, сглотнула, закрыла глаза, ожидая худшего:
— Живой?
— Да, — ответила Мэва, подъехав поближе к девушке, протянула руку и сжала её плечо, на миг мелькнула мысль, что не будь коня, войны и всех этих людей вокруг, королева бы прижала к себе маленькое тельце рыжей и сжала в материнских объятиях, слыша её тихие всхлипы, чувствуя, как рубашка промокает, мягко гладя её кудрявые волосы и давя свои собственные горькие слезы. Но они в седлах, на войне и не одни.
Лиса подняла взгляд голубых глаз, нет, это было уже не ясное небо, скорее острые льдинки. В них читалось беспокойство, решимость, боль и тоска. Мэва ещё раз сжала плечо девушки, так кивнула, и они продолжили путь.
На краю Синявой Пущи находилась небольшая деревушка Кривой Рог. Поселение было огорожено высоким частоколом, а его жители носили при себе оружие — цепы, секиры, утыканные гвоздями дубинки. Видно, соседство с эльфами было не из легких. Когда отряд расположился на постой, к Мэве подошли двое крестьян. Они склонили головы в знак уважения, и стали нервно теребить рубахи в руках:
— Госпожа… Тебе надобно знать, что тут, в лесу, эльфы встречаются по ночам с торговцами. Покупают у них оружие и лекарства…
Лицо Райлы, которая прислушивалась к разговору, исказила гримаса ненависти:
— Гавенкары… Редкостная сволочь. Ради наживы они готовы помогать убийцам, — воительница глянула на притихшую Лису, — Я настаиваю, госпожа… Мы должны найти их и покарать. Говорите же! Где проходят эти встречи?
— Я знаю лишь, что это где-то на севере отсюда, но точное место знал Уэверт, — ответила на заданный не ей вопрос разбойница, — он пару раз закупал там оружие для банды и настаивал, чтобы я в этом не участвовала и не светилась, не особо доверяя продавцам.
Селяне переглянулись, один из них почесал в затылке, другой поковырял ногой песок. Наконец один из них пробормотал:
— Скажем, госпожа, скажем. Только… В обмен на золото, — Мэва взглянула на рыжую и на Райлу, обе могли добиться ответа своими методами, и решила заплатить:
— Видно, что я беседую с деловыми людьми… Извольте. Вот ваша плата.
Королева вынула из кошелька несколько монет и швырнула наземь. Селяне бросились на четвереньки и принялись нашаривать деньги в траве, не обращая внимание на презрительные взгляды сопровождавших королеву солдат.
— Гавенкары приезжают с товаром к старой рыбачьей хате, на север отсюда. А Белки выходят к ним из леса перед тем, как пропоют первые петухи.
Королева велела солдатам готовиться к бою со ская’таэлями и приспешниками. Черная Райла присела на поваленный ствол и стала точить меч. Скрежет камня об острие звучал как мрачное обещание. Мэва обратилась к Лисе:
— Нам придётся сразится с эльфами… — рыжая кивнула, — Твои лисы…
— Знают, что ская’таэли перешли черту. Я не оставлю и не отвернусь от тебя, королева, в тот момент, когда нужна тебе. Поверь. Если я могу помочь — я это сделаю. Уэверт рассказывал о том, какое оружие ему здесь предлагали… Оно не подходило для работы в городе и для простых ограблений, скорее для жестокой войны, которую затеяли белки, — закончила девушка, отходя к своими прибывшим лазутчикам.
В нужный час Мэва подъехала к хате, на которую крестьяне указали, как на место встречи ская’таэлей и гавенкаров. Между деревьями мелькали огни факелов, были слышны приглушенные голоса.
— Ваше Величество… — прошептала Райла, — они у нас как на ладони. Мы должны действовать быстро, прежде чем эльфы отступят в лес.
— Не бойся, Райла, — королева потрепала воительницу по плечу. — Я не упущу такого случая. Лиса… Что скажешь?
— Скажу, что лисы идут в открытый бой, чтобы белки видели, кого они убивают, — решительно отозвалась девушка, на миг Мэве даже померещился уважительный взгляд черноволосой воительницы, но в следующую секунду там было уже привычное презрение.
— В атаку! — приказала королева.
Воины выскочили из леса на ничего не подозревающих эльфов и торговцев. И в первых рядах были лисы, злые лисы, которые ещё помнили предательство своих сородичей у ивы. Минутой позже погруженный во тьму лес наполнился отзвуками боя. И как в случае с ивой, некоторые ская’таэли отставляли луки и сдавались в плен, потому что не хотели убивать своих. Однако же, остальные окруженные эльфы сопротивлялись до самого конца, предпочитая смерть людской неволе. После битвы Мэва предпочла сначала разобраться с товаром гавенкаров, чем с пленными. Она открыла сундуки и сперва удивилась, что ящики наполнены паклей. Но потом Лиса показала, где нужно искать товар. Оказалось, что настоящий груз спрятан под низом: дротики с разрывающими внутренности крючками, медвежьи капканы, убийственные яды