– Я заплачу, – успокоил его Кибл, достал из заднего кармана бумажник и раскрыл его, чтобы показать толстую пачку банкнот. Кибл не жил на зарплату ее величества королевы и работал по убеждению, а не по нужде. Его карманные расходы равнялись моей недельной зарплате, а цена катера – годовой.
– Сколько они должны вам? – Кибл вручил лодочнику нужную сумму и добавил еще пять фунтов. – Я хотел бы нанять плоскодонку на сегодняшний вечер и завтрашний день, – сказал он. – Договорились?
Лодочник без колебаний взял деньги.
– Куда вы ее возьмете?
– В Хенли.
– Вы не оставите сиденья под дождем?
Кибл покачал головой.
– Ну тогда ладно. – Лодочник уже спрятал деньги в карман. – А завтра привезете?
– Завтра во второй половине дня, – согласился Кибл. – А сейчас поговорим о тех молодых людях, которые брали лодку сегодня утром.
Неожиданно лодочник оживился и хитро посмотрел на нас.
– Помню их. Я еще подумал, что этой парочке нечего делать вместе.
– Что вы имеете в виду? – спросил Кибл.
– Эта девушка сказала, что ее старик пустил за ней по следу сыщиков, и они сообщат ему, что она весь день провела с парнем в плоскодонке. И еще она сказала, что выходит из дома ненадолго, чтобы не давать фактов, нужных для развода. А этот парень в клетчатой рубашке оглянулся и говорит, дескать, старый денежный мешок, так он про ее мужа, никогда не узнает, где они были. Ведь он, то есть парень, сейчас во Франции по делам, ну и все такое. А потом они заметили, что я там стою и могу услышать, ну, они вроде как подмигнули друг другу, мол, заткнись. Но, по-моему, они и направились к тому берегу, где створ, потому что не хотели, чтобы их застукали.
– Именно так, – произнес Кибл и посмотрел на меня, словно желая сказать: «Я же вам говорил».
– И очень ловко скрылись, – согласился я. – Артистически.
– До утра вы их, конечно, не видели? – обратился Кибл к лодочнику. – А случайно не заметили, как они появились здесь?
– На машине. – Лодочник показал рукой на берег. – Они пришли со стоянки машин.
– В какой машине? Не обратили внимания?
– Послушайте, – лодочник посмотрел на Кибла, – сюда машины подъезжают целый день: или в паб, или к нам. Я смотрю за рекой, у меня по горло хлопот, я не могу сказать вам, кто приехал, кто уехал, на чем приехал, на чем уехал, понимаете? Но эти двое приехали на машине, потому что они появились утром, а первый автобус приходит около часа тридцати, понимаете?
– Очень вам благодарен, – вздохнул Кибл. – Вы нам помогли. – И он протянул лодочнику еще фунт. У того глаза моментально скользнули к часам на башне. До открытия паба оставалось еще десять минут, и я решил заполнить их.
– Молодой человек или девушка говорили с акцентом?
Сам лодочник говорил с сильным беркширским акцентом, поэтому его замешательство было понятно.
– Они говорили, – наконец ответил он, – как по телевизору.
– Немного пользы, – заметил Кибл.
– Вы всегда завязываете конец швартова плоскодонки? – спросил я.
– А? – Лодочник озадаченно уставился на меня.
– Вы завязываете концы швартов, чтобы они не распускались?
– Нет, мы их сплетаем. Заворачиваем концы назад и вроде как вплетаем один в другой. Завязывать нехорошо, они быстро обтреплются.
– Как этот? – Я отмотал канат плоскодонки, закрепленный на корме «Летящей коноплянки».
– Дайте погляжу, – подозрительно проговорил лодочник.
Я протянул ему конец. Он сжал обтрепанный конец каната в грязных сильных пальцах и потряс им в воздухе. По-моему, этот жест выражал ярость и презрение.
– Проклятые... вандалы! Извините меня, мадам, – обратился он к Джоан. – Эти сукины дети привязали канат к дереву или к чему-то вроде дерева, а потом не смогли развязать и не стали утруждать себя – просто отхватили кусок ножом.
– И часто так случается?
– Каждое лето. То тут, то там кто-нибудь укоротит канат. – Он вытянул швартовы и на глаз измерил длину. – Обкорнали на четыре-пять футов. Мы постоянно говорим, что надо переходить на цепи. Но и цепь можно связать в такой дьявольский узел... Ну, – обратился он к Киблу, – вам лучше взять другую плоскодонку с хорошим канатом.
– Эта вполне меня удовлетворяет, – ответил Кибл. – До завтра.
Мы отбуксировали плоскодонку в Хенли, в похожий на гараж сарай, где Кибл летом держал «Летящую коноплянку». Когда катер разгрузили, по узкой полоске причала потянулась маленькая процессия: Джоан несла остатки ленча, Кибл – газеты, Линни – банные полотенца, а я – свою мокрую одежду и куртку с заряженным пистолетом. Миновав лодочный сарай, мы направились к «Роверу» Кибла, стоявшему рядом на траве.