Уолт, едва войдя, включил кондиционер и пообещал после беседы пиво. Водители приготовились к обороне, им вовсе не хотелось снова подвергаться мучительному допросу. Без сомнения, они больше никогда не оставят лошадей без присмотра, хотя очень похоже, что потеряют работу. Беседа ничего не добавила к тому, что Уолт уже сообщил мне раньше.
– Вы хорошо знаете друг друга? – спросил я.
Худой, похожий на птицу водитель ответил, что да, они знакомы давно.
– И конюхов тоже хорошо знаете? Они давно знакомы друг с другом?
– Видели их в городе, – ответил толстый. – Лентяи, черт бы их побрал.
– Один из них приехал с фермы Мидуэй, – добавил похожий на птицу. Мидуэй была фермой Дэйва Теллера. – Он приехал специально за Крисэйлисом. Он во всем виноват.
– Те парни знали друг друга до поездки?
– Конечно, – буркнул толстый. – Судя по их разговорам, они всю жизнь возле лошадей.
Уолт недовольно фыркнул и кивнул. Он проверял все сведения водителей и конюхов. Обычная рутина.
– Я хочу, – сказал я водителям, – чтобы вы составили список всех легковушек и грузовиков, которые вы видели на дороге и запомнили. На всем пути от аэропорта до того места, где пропали лошади.
Они недоверчиво смотрели на меня, будто я спятил.
– Послушайте, – пришлось мне объяснять, – на шоссе и развилках вы часто видите одни и те же машины снова и снова. Одна обгоняет вас. А на следующей остановке вы замечаете ее снова. Потом вы отъезжаете первыми, и уже в дороге та машина опять обходит вас. Затем вы останавливаетесь, допустим, на обед и видите эту же машину. Вы подъезжаете к развилке, а там стоит та же машина. Бывает так?
Они оба кивнули.
– Так, может быть, вы помните некоторые легковушки и грузовики, которые попадались вам по дороге, особенно те, которые вы видели и в первый, и во второй день?
Оба водители вытаращили на меня глаза. Потом толстый сказал:
– Это невозможно. Прошла неделя.
– Знаю. Но все же попытайтесь. Подумайте. Обсудите между собой, что вы можете вспомнить. Потом напишите и оставьте список здесь сегодня вечером.
Я достал бумажник и протянул каждому по двадцать долларов. Они охотно приняли деньги и пообещали постараться.
– Но ничего не придумывайте, – добавил я. – Я лучше заплачу за отсутствие информации, чем за придуманную чепуху.
Водители кивнули и ушли. Пиво ждало их после возвращения со списком.
– Что вы хотите найти? – с любопытством спросил Уолт.
– Второй лошадиный фургон.
Уолт немного подумал.
– Второй фургон мог ждать грабителей там, где нашли брошенный фургон. Им вовсе не обязательно было маячить на шоссе, где их могли заметить.
– Не думаю, что они заранее могли знать, где удастся совершить ограбление. Ведь им не было известно, где водители остановятся, чтобы поесть. И зачем им назначать встречу в Кентукки? Это опасно. Может появиться возможность угнать фургон и раньше, допустим, недалеко от Уиллинга.
– Да, конечно, им не хотелось долго ехать с таким горячим грузом, – согласился Уолт. – Фактически они отъехали в этом фургоне на двадцать пять миль и выбирали главным образом пустынные дороги. Они направились прямо к холмам, зная, что потребуется много времени, чтобы найти брошенный там фургон.
– Какие-нибудь следы?
– Никаких следов от шин, вообще ничего. Ближайшая дорога, сухая и пыльная в это время года, покрыта гравием. Мы нашли следы грузовика на шоссе, идущем за холмами, но на самой дороге ничего. Каждая машина поднимает облако пыли, и, оседая, пыль засыпает следы предыдущего транспорта.
– Следы копыт? – пробурчал я.
– Десятки. Во всех направлениях.
– С холмов на дорогу, посыпанную гравием?
– Невозможно определить. – Он решительно покачал головой. – Даже на холме не осталось следов шин фургона. Но мы взяли множество образцов почвы на случай, если потом пригодится.
– Вы сделали все возможное, – заявил я.
– Полтора миллиона, – улыбка чуть сверкнула в глазах, – очень большие деньги.
О том, что ферма Мидуэй процветает, можно было догадаться с первого взгляда. Я вошел. Один. Уолт пожаловался на разыгравшуюся мигрень.
Средних лет венгерка открыла дверь и на отрывистом английском спросила, по какому я делу. Благодаря долгой практике я тотчас определил ее акцент и на ее родном языке, что было проще, объяснил, кто я. Она сообщила хозяйке и провела меня в гостиную.