– Что? – спросила Линни.
– Юнис предлагает способ обуздать демографический взрыв, – пояснил я.
Линни хихикнула. Юнис оскалилась и попросила передать сливки.
Проводив их, я уткнулся в карту местных дорог и, вспоминая неточные ориентиры Юнис, все же добрался до племенной фермы Перри, к дому Джефферсона Л. Рутса, помимо прочих титулов, председателя Ассоциации коннозаводчиков. Слуга в белом костюме без единого пятнышка провел меня через дом во внутренний дворик – патио. Дом представлял собой набор холодных бетонных коробок с грубо оштукатуренными белыми стенами и голыми деревянными полами. Патио было затенено вьющимся по решетчатой крыше виноградом. Посреди дворика стояли низкий столик из стекла и металла и легкие удобные кресла. Из одного из них с приветливо протянутой рукой поднялся Джефф Рутс, толстый человек с брюшком, которое противоречило здоровой жизни на ферме. Вероятно, его тревожил собственный вес. Вопреки распространенному мнению о жесткости американцев, у Рутса манеры были мягкими, но в них таилась сила, видимая, но не натужная, как при работе мотора «Роллс-Ройса». Он носил легкий тропический городской костюм, и, пока я сидел у него, деловитая девушка-секретарь подошла и напомнила, что человек в Майами, с которым он должен говорить, никогда никого не ждет.
– Выпьете? – предложил он. – Очень жарко. Что вы хотите?
– Лимонный сок, – попросил я. – Или лимон.
Я получил сок лимона, у меня на глазах выжатого на накрошенный лед. Хозяин выпил тоник и сморщился.
– Только почую запах жареного картофеля и тут же становлюсь на размер больше, – пожаловался он.
– Почему вас это беспокоит?
– Вы не слышали о гипертонии?
– Худые тоже страдают от нее.
– Расскажите это худым... или лучше моей жене: она морит меня голодом. – Он покрутил свой бокал, льдинки и лимон стукались о стенки. – Итак, мистер Хоукинс, чем я могу помочь вам сегодня?
Он подвинул ко мне развернутую газету и с одобрительной улыбкой показал на заметку. Заголовок извещал:
КРИСЭЙЛИС ПОПАЛСЯ
Затем более мелким шрифтом было напечатано:
Жеребец, оцениваемый в полтора миллиона долларов, потерял свободу, был помещен в загон на ферме Перри и потом возвращен домой в Мидуэй. Представляете, как рады кобылы? А может, нет? Наши поздравления членам синдиката, которые снова свободно дышат.
Под заметкой имелась фотография Крисэйлиса в паддоке, упоминание о сломанной ноге Дэйва, а также несколько упреков в адрес полиции и местных жителей, которые в десяти шагах не замечали бегающие на свободе полтора миллиона долларов.
– Где вы украли его? – спросил Рутс. – Сэм Хенгельмен ничего не говорит, что на него не похоже.
– Сэм выступал как ассистент фокусника. Мы оставили одну лошадь и взяли другую... По-моему, он не хочет говорить об этом, опасаясь навлечь на себя неприятности.
– И естественно, вы заплатили ему.
– Ну да, мы заплатили, – согласился я.
– Но, как я понял из вашего звонка, вы хотели меня видеть не из-за Крисэйлиса?
– Нет. Сейчас речь пойдет об Оликсе.
– Оликсе?
– Да, о другом жеребце, который...
– Знаю, знаю, – перебил он меня. – Они перевернули все Штаты, разыскивая его, и нашли столько же следов, сколько и следов Крисэйлиса.
– Может быть, вы случайно помните, что десять лет назад пропала еще одна лошадь по кличке Шоумен?
– Шоумен? Его потерял конюх, который, как предполагалось, его выгуливал или что-то в этом роде. И потом лошадь погибла в Аппалачах.
– Насколько достоверным было опознание?
Рутс осторожно поставил на стол бокал с тоником.
– Вы предполагаете, что он жив?
– Я только спрашиваю, – мягко ответил я. – Из того, что мне рассказывали, я знаю, что мертвую лошадь нашли два года спустя после исчезновения Шоумена. Хотя труп сильно разложился, было установлено, что лошадь погибла всего месяца три назад. Можно предположить, что это был не Шоумен, а другая лошадь его масти и экстерьера.
– И если это был не он?..
– Тогда есть вероятность вернуть его вместе с Оликсом.
– Вы... – он прокашлялся, – вы догадываетесь, где они... могут быть? И оттуда их можно... забрать?
– Боюсь, что нет. Пока еще нет.
– Они не там... где вы... нашли Крисэйлиса?
– Нет. Это была только пересадочная станция, если можно так сказать. Крисэйлиса собирались перевезти куда-то еще.
– И в этом «куда-то еще» можно найти...
– Вполне вероятно. По-моему.
– Жеребцов могли отправить за границу. В Мексику или Южную Америку.
– Возможно, но я склонен думать, что они остаются в Штатах.
Дядя Бак, кто бы он ни был, жил в Штатах. Йоле не понадобилось заказывать международный звонок, чтобы поговорить с ним по телефону.