Прошли три небогатых событиями часа. Ночь перешла в утро. Температура воздуха начала подниматься к дневным отметкам. Запели какие-то бодрые птицы, а я закурил вторую сигарету.
Чуть позже восьми на дороге появилась полицейская машина с сиреной, включенной на полную громкость. Питтсвилл-бульвар проснулся. Я вышел из машины, осторожно приблизился к дороге и, чтобы оставаться невидимым, присел на корточки. Меня укрывали низкие пальмы и кусты, но я видел каждую машину, подъезжавшую к дому Клайвов.
С дороги доносились взволнованные голоса, главным образом детские. Маленькие мальчик и девочка на трехколесных велосипедах со скоростью гонщиков промчались мимо меня.
Из некоторых домов выехали машины с мужчинами за рулем, они направлялись в Лас-Вегас. Потом за ними последовали три энергичные дамы, которые отбыли в противоположном направлении. В девять тридцать со стороны Лас-Вегаса прибыли двое мужчин, у одного из них на плече висел большой фотоаппарат. Местная пресса.
А часом позже в небе проплыл вертолет и, приземлившись за грядой песчаных холмов, скрылся из вида.
В десять пятьдесят ястреб явился к приманке.
Охваченный яростью, Матт мчался по дороге в небесно-голубом «Форде» с опущенным верхом. Весь его вид излучал силу и свирепость. Даже из машины, идущей на полной скорости, это впечатление обдало меня волной. Он остановился возле дома, поздно нажав на тормоза, и «Форд» со страшным скрипом перешел с шестидесяти миль на ноль, спугнув детей, словно голубей.
Удовлетворенный, я поднялся и на затекших ногах доковылял до машины. Там я достал из багажника белый комбинезон, белые хлопчатобумажные перчатки, белую кепку, переоделся и добавил к своему наряду большие темные очки. Отверткой из ящика с инструментами открыл банку с краской и размешал маслянисто-желтое содержимое. Потом вытер отвертку, положил на место и тщательно закрыл крышку банки. Затем, держа в правой руке банку, а в левой – лестницу и кисть, я вышел на дорогу и направился к Клайвам.
«Форд» Матта стоял у дверей под острым углом к патрульной машине. Возле него собралась толпа любопытных. Щурясь от солнца, они тихо обменивались догадками о случившемся ночью. Я проскользнул между ними, чтобы ближе взглянуть на голубую машину, и потом скромно встал с краю.
Вынув из кармана «жучок», я обратился к Уолту, надеясь, что он меня услышит. Он не мог ответить, потому что «жучок» вел только одностороннюю передачу.
– Уолт, слышите меня? Это Джин. Наш молодой друг приехал на собственной машине, а не на такси или на взятой напрокат. Его имя на регистрационной табличке. Бледно-голубой новый «Форд» с откидным верхом, в настоящее время верх опушен. Обивка сидений серая. Номер 3711-42, штат Невада. Если удастся, постараюсь покрасить крышу, хотя он может заметить. И поставлю в машину «жучок». Когда он поедет, вы услышите. Желаю удачи. И ради бога, не потеряйте его.
Не сразу и будто случайно я снова приблизился к «Форду». Никто не обращал на меня внимания. Я был просто одним из любопытных прохожих, привлеченных толпой. Рабочий человек, в данную минуту не работающий. Некоторые дети и их мамы видели состояние щедро осыпанных мукой комнат и считали ночное происшествие ужасным. Я прислонил лестницу к заднему крылу «Форда», поставил банку с краской на плоскую поверхность багажника и вытер рукавом со лба отнюдь не воображаемый пот.
Теперь жалюзи на окнах были подняты, и желающие могли заглянуть, что происходит в доме. Но никто не смотрел из дома на улицу. Я протянул руку вдоль машины и почувствовал сквозь перчатку, как щелкнул магнит.
В окнах по-прежнему не было ни одного лица.
– Мне кто-то сказал, что грабитель влез через окно кладовки с задней стороны дома, – нагнулся я к маленькому мальчику.
– Шутите? – Глаза у него засверкали.
– Точно говорю.
Он сказал матери, и они направились к черному ходу посмотреть. Почти все собравшиеся последовали за ними, особенно после того, как кто-то услышал, что фотограф собирается снимать окно кладовки.
Я бросил еще один изучающий взгляд на окна, повернулся и пошел к дороге, в последний момент быстрым взмахом руки перевернув банку с краской. Крышка отскочила, банка покатилась по плоской поверхности багажника и со звоном упала на землю. В результате на голубой поверхности багажника образовалась широкая ярко-желтая полоса, а на гравии дорожки – желтая лужица.
Я был уже на дороге, когда мальчик лет шести первым заметил разлившуюся краску и догнал меня.
– Мистер, краска вся вылилась.
– Ох, знаю. Не трогай. Никому не позволяй трогать, ладно? Сейчас принесу совок и соберу ее.