Элина захлопнула дверь, села в машину и поехала за продуктами.
Кооперативный магазин в Вуопио представлял собой двухэтажное здание в центре деревни в сотне метров от «Блесны» на той же стороне улицы.
Элина поднялась по выкрашенной красной краской лестнице, погладила знакомое перильце и вошла. Громко брякнул колокольчик.
– Здравствуйте, – сказала Хета. В следующий момент она узнала посетительницу. – Неужели Элина?
– Здравствуйте, – ответила Элина и изобразила на лице улыбку. – Снова тут.
– Я никак привыкнуть не могу, что ты такая взрослая.
– Да уж сколько лет.
– Когда-то ты совсем маленькой была.
– Да.
– Не раз и не два я за тобой в Юлияакко, дома у тебя, присматривала-то.
– Да.
– И на ручках-то ты у меня сиживала, и в игры-то я с тобой играла-то, и кашкой-то с ложечки кормила. Ты-то помнишь сама?
– Да. У вас найдется что-нибудь на бутерброд положить?
– Да откудова тут взяться-то.
Элина обвела взглядом набитые товаром полки. Посмотрела на Хету, которая улыбалась и смотрела на нее единственным зрячим глазом так, словно Элине все еще три года и она спрашивает, можно ли поиграть ножичком.
Элина почесала в затылке.
– Как это нет ничего? Вон, ветчина вроде.
– Вареная колбаска есть, и ветчинная, «Готлер», но ничего вашего, с Юга-то, нету.
– И не надо ничего с Юга. Грамм двести вареной.
– Во как, значит, и наша тебе сгодится.
– Всегда она мне годилась.
– Да уж знаю-знаю я, вам бы такую подавай, чтобы тонюсенькая была, да в меду маринованная.
– Кому это «вам»?
– Южанам.
– Слушайте, я не…
– Да ладно, дразнюся я просто… Ну так чего хочешь-то?
– Вареной двести граммов, пачку сосисок и упаковку фильтров для кофеварки, у меня вроде кончились.
Хета собрала продукты на прилавок. Вытянула снизу полиэтиленовый пакет, уложила в него провизию и принялась вспоминать, как Элина пятилеткой еще была, да убежала и Хета ее догоняла. И вот они носились по покосу, как лиса и заяц. Элина припустила так, что у Хеты чуть инфаркт не приключился, но в конце концов она Элину поймала и устроила ей головомойку. Хета сказала, что Элина всегда была упрямой, замкнутой и странной девочкой, так же как ее мать всегда была упрямой, замкнутой и странной женщиной. И возможно, именно поэтому Хета всегда так сильно любила Элину.
– Тяжеленько мне было, когда мать твоя померла, – сказала Хета.
Казалось, она вот-вот заплачет, но, сделав над собой усилие, взяла себя в руки. Ребенком Элина спрашивала у Хеты, что случилось со вторым ее глазом. Хета говорила, что спрятала его в Юлияакко в потайное место, откуда глаз может следить за Элиной, когда сама Хета отлучилась. От этого Элине снились кошмары, будто она просыпается среди ночи, а глаз Хеты, размером с футбольный мяч, устроился на одеяле перед ней и смотрит на нее.
– Хорошо, что в родную деревню-то приезжаешь, – сказала Хета. – Присматриваешь за домом и за Совой. У него тоже приятелей не много. Все его считают полным идиотом, а как по мне, так он всегда славный был.
– Да.
Хета приподняла на пакете ручки и подвинула его к Элине.
– А на Ям-озеро-то не ходила?
Элина взялась за пакет.
– А что?
– Не надо туда ходить-то.
Элина хотела было снять пакет с прилавка, но Хета крепко его держала.
– Хорошим это не кончится, – сказала она. – Опасное место.
– Что ж, опаснее других, что ли?
Элина снова потянула пакет на себя. Хета продолжала крепко его держать. На лице ее застыла улыбка – извиняющаяся и страшная одновременно.
– Не ходи туда, – повторила Хета.
Элина пожала плечами.
– Не обижайся, конечно, но выглядишь ты просто жутко, – сказала Хета. – Все лицо поедено. Уже ходила туда, как я погляжу, а?
– Что за допрос-то?
– Это необычная щука.
Элине захотелось выйти из магазина, немедленно, и она с силой потянула пакет к себе. Зазвенел колокольчик, дверь распахнулась, в магазин вошел Эско и заорал: «Здра-а-астя!»
Эско был фермером, выращивал репу, жил на другой стороне улицы. К его синему рабочему комбинезону пристали опилки. Эско остановился на пороге. Посмотрел на Хету, на Элину. На пакет, стоявший на прилавке между ними, который обе крепко держали, словно общий подарок, который долго готовили. Хета выпустила пакет из рук. Элина придвинула его к себе. Хета вытерла руки о передник и поздоровалась.
– Так-так, – сказал Эско.
– Привет, – отозвалась Элина.
– Кажется, я вам помешал.
Хета взмахнула рукой:
– Чего тебе, Эско?
– Соль морскую, – ответил Эско, но остался стоять на месте.
– Ладно, я пошла, – сказала Элина.
– Подожди, – Хета взяла с полки пакет соли и в сердцах бросила его на прилавок. – Вот!