БЕЛАН. Ну должны же быть у меня хоть какие-то отклонения от нормы.
ТАЯ. А может ты уже и сам этому не рад. Ты не хочешь, чтобы он был у нас, я же чувствую это. Но почему?
БЕЛАН. Вот потому. Наверно, надо было сразу еще тогда, в кабинете, рассказать тебе об этом, но я побоялся. Почему-то решил, что с твоей помощью сумею преодолеть это проклятие. Поэтому прошу, не обижайся на то, что я не сюсюкаю, как положено нормальным отцам, не говорю о пеленках и кроватках. Просто мне кажется, что если я не буду говорить об этом вслух и ничем себя не выдам, то ускользну от всего плохого и все у нас будет хорошо. Понимаешь о чем я?
ТАЯ. Мне надо все это как следует обдумать.
БЕЛАН. Вот и обдумывай, а я пошел. Мне пора.
ТАЯ. Разве я не с тобой?
БЕЛАН. Я думаю, тебе это не понравится. Одно дело отбрехиваться от конкретного судьи и обвинения, а другое — от скопища неврастеников. До ужаса не хочу, чтобы они вынудили меня говорить на их языке. Могу сорваться.
ТАЯ. Тогда я тем более должна быть рядом.
БЕЛАН. Для моральной поддержки?
ТАЯ. Пускай все видят, что у тебя молодая красивая жена, что ты полон сил, энергии и таланта. Дразнить гусей так дразнить!
Сцена третья
Заседание комиссии. Присутствуют все действующие лица и несколько статистов.
МОХОВА. Повторяю еще раз, мы собрались здесь не для того, чтобы обвинять или осуждать кого-либо, а чтобы как следует разобраться в нездоровой общественной ситуации. Когда в обыденной жизни один человек противопоставляет себя всем окружающим, для тех, кто живет на соседней улице, это почти незаметно, но когда такой человек занимает видное место в культурно-социальной сфере, мы должны, по крайней мере, знать, для чего он это делает. Олег Викторович, ответьте, пожалуйста, на этот вопрос.
БЕЛАН. Для чего я противопоставляю себя всем окружающим?
МОХОВА. Да.
БЕЛАН. Моя главная служебная обязанность заключается в том, чтобы мой канал смотрело как можно большее количество телезрителей. Поэтому меня можно обвинять только в том, что я не достаточно занимаюсь саморекламой, а не наоборот.
МОХОВА. Перестаньте паясничать. Вы, видимо, хотите все свои слова и поступки низвести до простых случайных шалостей, мол, я же все время шучу и не виноват в том, что моих шуток кто-то не понимает?
БЕЛАН. Шутить и при этом говорить, что пошутил — это не мой стиль.
МОХОВА. Значит, вы сами признаете, что во всех ваших словах есть нечто большее, чем простое зубоскальство и ерничанье?
Пауза.
БЕЛАН. А если я скажу, что все мои слова всегда были полным зубоскальством и ерничаньем, это позволит нам считать вопрос закрытым и прекратить дальнейшее разбирательство?
МОХОВА. К сожалению, это ваше ерничанье не совсем безобидно, потому что вольно или невольно вы навязываете его миллиону телезрителей нашего города.
БЕЛАН. О, я знаю, как с этим бороться. Берется один пальчик. Этот, нет, лучше этот и нажимается кнопка другого телеканала. Если вы не сделали этого, значит, вас устраивает все, что я делаю.
МОХОВА. Выходит, вы согласны с тем, что ваши личные взгляды напрямую отражаются на содержании вашего телеканала?
Пауза.
БЕЛАН. Четкая работа! Теперь осталось только доказать, что мои взгляды никуда не годятся — и что тогда?..
ЛЕНЯ. А можно мне? Я именно по этим взглядам и хотел.
МОХОВА. Пожалуйста.
ОФИЦИАНТКА. Нет, он передумал.
ЛЕНЯ. Убери руки от меня. Граждане, тут какие-то девицы лапают молодого, неженатого.
ОФИЦИАНТКА. Ну, подожди! Я тебе еще это припомню.
ЛЕНЯ. У меня вопрос к Белану. Вы всех тех, кто не читает книг, постоянно обзываете компьютерными олигофренами. Ну зачем, по-вашему, читать всю эту дурацкую литературу, когда она еще в школе уже и так всех достала?
БЕЛАН. В вашем возрасте я читал ее для того, чтобы научиться лучше ухаживать за девушками. Хотя, может, ухаживания за девушками вас не очень интересуют, но для ухаживаний за юношами романы тоже читать полезно.
Сдержанный смех присутствующих.
МОХОВА. Вот здесь у меня некий самиздат, который гуляет по городу из рук в руки, с вашими ответами на некоторые вопросы. Вам знаком этот текст?
БЕЛАН. Да, час назад мне дали с ним ознакомиться. Я его пролистал.
РЕФЕРЕНТ. Это все ваши слова?
БЕЛАН. Да, если никто не претендует, что он сказал их первым.
МОХОВА. Я зачитаю отдельные фрагменты. «Самые выдающиеся люди двадцатого века?» — «Сталин, Гитлер, Мао Дзэдун». Вы это серьезно?