Монстр был где-то рядом, возможно, уже стоял за ближайшим деревом, и, не выдержав напряжения, я взял топор в руки. Так мне стало немного спокойнее, да и собака вела себя как обычно: поев, покрутилась на месте и улеглась, прижавшись ко мне горячим боком. Рядом с псом я почти расслабился, и тут в голову вдруг пришла шальная мысль: «А что если это не Берси, а монстр, принявший его облик?»
Сердце заколотилось так быстро, словно собиралось разбить грудную клетку и выпрыгнуть прямо в костёр. Руки мгновенно вспотели, заскользив по топорищу. В горле запершило, я хотел крикнуть и разбудить Атли, но не смог выдавить из себя даже слова. Снова и снова раскрывал рот, но мой голос пропал. Это было ужасно.
― Что, гадёныш, как тебе заклинание немоты, нравится? Похоже, не очень. Подставил меня и надеялся, что сможешь убежать от Орма? Да я лучший разведчик в отряде, сразу же почувствовал тебя за перегородкой, вернее, твой страх. Мне просто было некогда с тобой разбираться. Но это поправимо. Перережу тебе глотку как дураку Рауду, ты и не пикнешь, ― засмеялся знакомый голос.
Я сжимал топор, которым не мог воспользоваться, потому что руки были скованы ещё одним заклинанием. Этот Орм, судя по всему, был неплохим магом, а вот я ― никудышным, и сейчас совершенно отчётливо это понял. В отчаянии взглянул на Берси, но тот безмятежно спал, судя по всему, так же, как и Атли. Как командир не догадался, что в его отряде есть ещё один маг? Теперь эта ошибка могла стоить мне жизни…
Поднял глаза на того, кто собирался расправиться со мной. Невзрачный человечек маленького роста, худой и остроносый, с узким лицом и безумными, глубоко посажеными глазами. На нём было одето что-то ярко-зелёное, делавшее его лицо ещё бледнее. Именно таким я себе и представлял классического маньяка, да ещё эта мерзкая улыбка на противной физиономии. Сморчок, поганка, да как он посмел…
Гнев поднялся во мне горячей волной, показалось, что внутри у меня разгорается пожар, который не хочется тушить. Руки сразу же отпустило, и я медленно положил топор прямо перед собой. Орм как зачарованный следил за моими движениями, не в силах оторваться, будто я был фокусником, пообещавшим ему незабываемое представление. Он уже считал себя победителем и, наверное, рассчитывал, что я собираюсь молить его о пощаде… Вот болван.
Сгусток заклинания слетел с моей руки и ударил его в грудь, но, словно натолкнувшись на невидимую преграду, рассыпался золотыми искрами и погас в снегу. Сумасшедший убийца расхохотался:
«Ещё, попробуй ещё, маленький придурок!»
И я не заставил себя ждать: огненный вихрь срывался с моих ладоней, набрасываясь на безумца и стекал с него в снег, не причиняя вреда. С такой сильной защитой я ещё ни разу не сталкивался.
Слёзы бессилия уже стояли в моих глазах, но я не позволил им пролиться. Мгновенно схватил топор и бросил его. Точность, правда, подкачала, одной тренировки было маловато, поэтому целясь противнику в грудь ― попал в руку.
Дальнейшее происходило как в фильме ужасов. Он кричал тоненько и противно, пытаясь зажать хлещущую из раны кровь, и смотрел на меня, моля о помощи. А я ничего не слышал: в ушах стоял звон, тело впало в ступор, не давая возможности пошевелиться, оставалось только зачарованно смотреть на льющуюся толчками кровь из обрубка ― всё, что осталось от его руки. В голове билось: «Это сделал я, сотворил такое с живым человеком…» Мне не хватало воздуха, я задыхался…
Но самое ужасное было впереди. Я беспомощно замер, когда из темноты на голову убийцы опустилась чёрная когтистая лапа, хрустнули позвонки, и несчастный замолчал. Увидев его исчезающие в темноте, подпрыгивающие на снегу ноги, я не выдержал и закричал. Кто-то закрыл мне рот рукой, шепча на ухо:
«Тихо, малыш, не шуми, всё уже кончилось».
А потом я уткнулся головой в грудь Атли и заплакал. Он прижимал меня к себе и шептал какие-то слова утешения, пока проснувшийся Берси разрывал тишину ночи громким лаем. Его тоже пугал мрак, который не мог разогнать даже полыхающий костёр.
Через несколько минут мне стало немного легче, и я с трудом заговорил.
― Атли, ты видел это? Там был монстр, настоящий… Он приходил, приходил…
― Да, Алекс. Но сегодня он уже не вернётся, чудовище получило свой приз.
― Это было так страшно, не хочу больше его видеть, никогда, понимаешь? Я не воин и не умею убивать… это ужасно, отвратительно. Боже, что я натворил…
― Ты защищал всех нас. Мы с Берси обязаны тебе нашими жизнями, подумай об этом, Алекс. Когда успокоишься, поймёшь, что иногда приходится делать неприятные вещи. Мне тоже в своё время пришлось пройти через всё это. Понимаю, как тебе трудно…