Сарвар раз за разом перечитывал и перечитывал предсмертное послание Сони, не замечая, как из опущенного книзу кулька одна за другой выскальзывают помадки, любимые конфеты Сони. Они глухо шлепались на пол и старались подальше откатиться от человека, который их купил для уже мертвого человека.
— Прими наше сочувствие! — услышал Сарвар за спиной глухой бас.
Он обернулся спокойно, как человек, которому нечего терять, даже жизнь, и увидел в дверях плотного пожилого человека с уверенным и спокойным взглядом. Человек правильно понял вопросительный взгляд и пояснил свое появление в квартире:
— Меня комиссар за тобой прислал. Теперь ты будешь у меня в школе учиться.
— Я согласен! — обрадовался Сарвар.
Не собирая никаких вещей, он вышел вслед за незнакомцем, своим новым учителем жизни и профессии, и, закрыв за собой дверь квартиры, взял только ключ с собой, чтобы он напоминал ему о доме.
Увидев Сарвара в сопровождении незнакомца, соседи быстренько разбежались по домам. Они все решили, что арестовали и Сарвара. Наступило время, когда взрослых сыновей и дочерей арестовывали вместе или вслед за родителями. Стране нужны были миллионы рабов на великие стройки современности.
Сарвара ждала большая черная машина «ЗиМ». Через некоторое время Сарвар обнаружил, что он по-прежнему держит бумажный кулечек с остатками конфет в руке, открыл полностью кулечек и стал есть конфеты одну за другой, не предлагая их незнакомцу и даже не осмысливая, что он в данную минуту делает.
А в голове у Сарвара продолжали биться слова, написанные Соней перед смертью:
«Я знаю, что это сделал ты! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты…»
26
Весна была в самом разгаре и все больше и больше походила на не очень жаркое лето. До выпускных экзаменов оставалось всего ничего.
Игоря продолжали держать в «черном» теле и машиной пользоваться не давали, отчего он почти каждый день опаздывал в школу.
И в это утро Игорь торопился. Арсен встретил его за квартал от школы. Стоял, нетерпеливо оглядываясь, весь дрожа от стремления поделиться переполнявшей его важной вестью. Увидев Игоря, он вспыхнул, встрепенулся, радостно и облегченно вздохнул, бросился к нему.
— Привет! — выпалил он, сверкая роскошными черными очами.
— Привет! Что такой возбужденный? — удивился обычно спокойному Арсену Игорь.
— Представляешь… — замялся Арсен, подыскивая слова.
— Представляю! — с насмешкой передразнил Игорь.
— Я серьезно! — улыбнулся Арсен, успокаиваясь, он никогда не умел обижаться. — Я сегодня утром перепутал время, представляешь? Вернее, вчера вечером.
— Утро вечера мудренее! — опять съязвил сексуально озабоченный Игорь.
— Да нет! — не обратил внимания на язвительность Арсен. — Что ты? Я не утро с вечером перепутал. Часы вечером неправильно поставил, на час раньше, маленькую стрелку не туда перевел.
— Ну и?.. — дернулся нетерпеливо Игорь.
В кои-то веки он вовремя шел в школу, а мог опять опоздать из-за Арсена.
— Проснулся на час раньше! — пояснил обстоятельно Арсен. — Сейчас солнце с утра так греет, что не поймешь сразу: утро или уже день.
— Переходи к главному, а то в школу опоздаем! — заметил резонно Игорь.
— Я туда и иду! — согласился Арсен. — К главному! Представляешь, прихожу в школу, а в ней ни единой души нет, кроме уборщиц, конечно…
— Мечтаешь об очередной «Зойке с помойки»? — засмеялся Игорь, с удовлетворением вспомнив о развлечении, за которое их только пожурили.
«Зойка с помойки», получив крупную сумму, по тем временам, на следующий же день уволилась из школы и, вложив большую часть денег в самую лучшую шашлычную частного сектора торговли, стала жить себе припеваючи.
— Верно мыслишь, дорогой! — одобрил ход мыслей друга Арсен. — Смотрю, наш класс открыт. Захожу, и что ты думаешь? Кого я там вижу, вернее, наблюдаю?
— Александру Ивановну! — пошутил Игорь, вспомнив классную руководительницу.
— Не вспоминай с утра черта полулысого! — запротестовал Арсен. — Ах, кого я там увидел!.. Пах-пах-пах…
И Арсен приторно закатил глаза, умильно зачмокав губами.
— Не тяни кота за яйца! — заинтересовался Игорь, испытывая возбуждение, он уже понял, о чем может зайти речь. — Говори, кого ты там увидел?
— Гурию! — восторженно заговорил Арсен. — Газель большеглазую! Жемчужину несверленую, конечно, только на мой взгляд, — поправился он, — свежая, как майское утро. Кожа бархатная, персик, клянусь, э, вкусный, спелый персик. Зубами так и захотелось в нее впиться.