— Ты сам мне рассказывал, — напомнила Валя, — что три тысячи лет тому назад евреи открыли миру Бога и призвали все народы жить в братстве, признавая одну и ту же мораль.
— Да! — не стал отрицать сказанного Илья. — Как ни странно, идеалы о едином Боге вселенной, общем нравственном законе для всех народов, о всемирном братстве людей впервые были провозглашены бывшими рабами в Синайской пустыне…
— Ты мне рассказывал, — опять вспомнила Валя, — что Моисей специально водил по этой пустыне свой народ сорок лет, чтобы все, воспитанные в рабстве, умерли.
— Все равно это — загадка мира! — удивленно восхитился Илья. — Именно эта малочисленная группа людей именно в тот исторический отрезок времени провозгласила усовершенствование мира по закону Бога. Кстати, эти слова: «Усовершенствование мира по закону Бога…» — три раза ежедневно повторяются в молитвах всех евреев всего мира, на разных языках, хоть на иврите, хоть на идише. Как бы там ни было, идея эта возникла только один раз в истории человечества. Она в корне отличается от всего, что знал языческий мир. Древние люди полагали, что земля, небо, река, гора, деревья, звезды, гром и молния, все-все окружающее их достойны обожествления. И вдруг — Высший Космической Разум наделяет искрой божией Моисея, и он породил идею Единобожия.
— Поэтому евреи и считают себя «избранным народом»? — спросила Валя.
— «Избранность подразумевает лишь повышенные обязательства перед Богом». Вот за это еврея никогда и не прощают! — усмехнулся Илья.
— За что «за это»? — не поняла Валя.
— За то, что именно евреи дали неблагодарному миру идею Единобожия, единой морали, идеалы добра, мира, любви и справедливости, и, главное, личной ответственности за свое поведение и за все происходящее в этом мире.
— Значит, иудаизм и есть Высший Космический Разум? — пыталась понять Валя.
— Он мог бы им стать, но не стал! — печально признался Илья.
— Почему? — допытывалась Валя.
— Бывшие рабы обожествили Высший Космический Разум и стали его рабами, — пояснил ей Илья. — Ортодоксальность мышления, когда тебе велят: «только так, а не иначе», — множество необъяснимых запретов и поучений. Впрочем, объяснить-то их можно, принять было трудно всем. Поэтому несогласные с ортодоксами евреи и основали секту ессеев, из которой родилось христианство, а привлеченный идеей Единобожия, но не согласный с ортодоксальным иудаизмом Мухаммед основал ислам. Именно эти две религии, которые гораздо гибче и более приспособленные к человеческим слабостям, и завоевали большинство стран мира, правда, больше мечом, чем божьим словом.
— Ну и какую из них ты считаешь носительницей Высшего Космического Разума? — настаивала на своем праве понять Валя.
— Религии Высшего Космического Разума пока еще нет! — утешил ее Илья.
— А марксизм? — спросила Валя, потому что просто не могла не спросить об этом.
Илья даже рассмеялся, а потом обиженно сказал:
— Провокационный вопрос, за который тебя следует отшлепать!
Валя, улыбаясь, охотно подставила попку:
— Отшлепай, разрешаю! А потом скажи!
— Христианство и ислам, — вздохнув, стал пояснять Илья, — делают слишком сильный упор на потусторонний мир. Карл Маркс основал свой собственный вариант еврейского идеализма — социализм. В марксистском варианте идеал иудаизма звучит так: «Усовершенствование мира по закону Человека!» Этот тройственный призыв евреев к самосовершенству, боюсь, плохо кончится для них.
— Но ты так и не ответил на мой вопрос! — обиделась Валя.
— У тебя есть глаза? — спросил серьезно Илья.
— Есть! — почему-то испугалась Валя.
— Тогда оглянись вокруг, и ты увидишь, что такое марксизм, превращенный в религию! — уточнил Илья. — И почему даже тебе я боюсь прямо ответить на поставленный тобою вопрос.
— «Трусишка зайка серенький…», — пропела насмешливо Валя.
— «Под елочкой скакал…», — подхватил насмешливо Илья, делая ударение на первом слоге, на первой букве «а» в этом слове: «скакал»…
Игорь с Арсеном не оставили затеи: отомстить Илюше за то, что он честно признался в увиденном, из-за чего они пережили несколько неприятных часов в камере предварительного заключения при райотделе милиции. Но эти часы были самыми отвратительными часами в их жизни, а потому они не хотели, чтобы они повторились, пусть даже их опять «отмажут» родители.
Поэтому, обсуждая план мести в своей тесной компании, поредевшей из-за странного исчезновения Сарвара, о котором не знал даже Игорь, получивший мгновенный отлуп, стоило ему лишь заикнуться и спросить у отца о причине столь странного исчезновения, Игорь с Арсеном отметали любой план, который мог нести в себе лишь тень возможного ареста.
— Устроить ему «темную», и все дела! — предложил Никита.
— Драка нам ни к чему! — отрезал Арсен. — Нам только что закрыли одно уголовное дело, а ты нас «раскручиваешь» по новой.
— Жаловаться он не пойдет! — стал было успокаивать Арсена Никита.
— Ты мою сестру плохо знаешь! — встрял неожиданно Костя.
— А при чем здесь твоя сестра? — удивился Никита.
— У них с Илюшей «любовь»! — насмешливо-злобно протянул Костя.
— Нам-то что до их любви? — не понял Мешади.
— Во-первых, — стал пояснять солидно Костя, — они не расстаются. Во-вторых, она ринется сразу в бой за своего любимого, а дерется она, ого-го!
— И ей накостыляем! — пообещал Мешади.
— Тебя она уложит одной левой, — усмехнулся Костя, — а бить сестру я не дам, она хоть и дура, но все же мне родная сестра.
— Что вы так занудно обсуждаете вариант, который нам все равно не подходит? — разозлился Игорь.
И они опять надолго замолчали, каждый продумывая свой вариант, который позволил бы им избежать уголовного наказания.
Наконец, когда каждый из присутствовавших признал свою полную несостоятельность, Арсен довольно улыбнулся и сказал:
— У меня есть отличный план!
— Какой? — сразу же поинтересовался Игорь. — Ты мне уже не в первый раз говоришь о нем, но пока я его не слышал.
— В этом году была поздняя христианская пасха… — начал рассказывать свой план Арсен.
— Не ждите, уроков все равно не отменят… — перебил глупо Никита.
— Послушай, дорогой, с тобой хорошо говно есть, изо рта выхватываешь! — обиделся Арсен и замолчал, насупившись.
— Извини, дорогой, я — молчу! — спохватился Никита.
— Аршин-малчи! — подковырнул Мешади.
И Арсен, успокоившись, детально изложил «подельникам» свой коварный план, которому бы позавидовал сам Макиавелли. Всем он очень понравился, и его с радостью одобрили.
Только Костя напомнил:
— Валентина все сорвет! — заявил он авторитетно.
Никита покровительственно похлопал Костю по плечу.
— Брат ты ей или не брат? — спросил он ехидно. — Устрой ей дома сквозняк. Заболеет, а мы без нее все и организуем…
Костя послушался совета, так и сделал. Теперь, что бы Валя ни делала, обедала, ужинала, готовила уроки, Костя сразу производил математические расчеты, устраивая сквозняки.
Поэтому, когда на следующее утро Валя заявила матери, что не пойдет в школу, потому что плохо себя чувствует, Костя решил, что это его работа, и очень довольный помчался в школу, обрадовать друзей.
Правда, мать не поверила в простуду и обратила внимание на истинную причину недомогания: тошноту, рвоту, бледность лица дочери и испытываемое ею головокружение.
Сообщение Кости вызвало всплеск восторга среди молодых троглодитов, и они решили действовать немедленно. Мешади, живущий почти рядом со школой, сбегал домой и принес три мотка тонкой проволоки и очень крепкой бельевой веревки. Все «заговорщики» вели себя так примерно на уроках, что учителя глазам своим не верили и все время ожидали от них какой-нибудь крупной пакости.
Они ее дождались. На большой перемене «пай-мальчики» разгулялись.
Илюша был очень обеспокоен отсутствием Вали на уроках, он и на занятия опоздал впервые за десять лет учебы, ждал ее до «победного конца», но так и не дождался. С Костей Илья последнее время не разговаривал, не мог вынести его открытую неприязнь, старой дружбы как не бывало, но делать было нечего, спросить было больше не у кого, пришлось пересилить себя и подойти к его парте.