— Я больше не нужна? Я могу идти?
— Куда?! — деловито поинтересовался парень.
— Домой.
— Домой?
— Ну, да. Домой. Мне еще до города черт знает сколько ехать. А дел выше крыши.
— Забудь про свои дела. От дел отдыхать нужно.
— Не могу. У меня дела неотложные.
— Неотложных дел не бывает. Отложить можно любые дела.
— И все же мне пора, — жалобно настаивала я на своем.
Парень снял пистолет с предохранителя, нахмурил лоб и засопел.
— Ты что делаешь-то? — перепугалась я не на шутку.
— Стрелять буду.
— Тебя же за это посадят.
— У меня уже две ходки. Я тюрьмы не боюсь.
— Ты что, на третью ходку собрался?
— Собрался.
Мне стало себя невообразимо жаль, и я заплакала. Ну кто меня пожалеет, если не я сама себя! Стою на кладбище под прицелом законченного отморозка и трясусь от страха.
И никакой перспективы того, что скоро все это закончится… Вообще никакой.
— Ну, что ты так на меня смотришь? И ты и твой пистолет… Что ты от меня хочешь? Я же тебе уже тысячу раз говорила, что я ни в чем не виновата, что я здесь оказалась случайно… Дай мне уйти…
— У меня друга убили, а ты уйти собралась. А ну скажи, кто моего друга убил!
— Я не знаю, — замотала я головой. — Я ничего не знаю.
— Пока ты запаску меняла, твой дед эту могилу копал. Видишь, земля совершенно свежая. Сегодня утром она была примятая, а теперь она по-другому вскопана.
— Я про это ничего не знаю…
— Все ты знаешь. Дед здесь копал. Смотрел, кто ту похоронен. Кстати, ты не знаешь, что тут за крендель лежит?
— Понятия не имею.
— Рожа у него такая знакомая, словно я его раньше когда-то видел. Только вот память напряг, а вспомнить не могу. Вид у него такой, интеллигентный. Главное, что при нем даже никаких документов нет. Ни прав, ни паспорта, ни удостоверения личности, вообще ничего И все-таки где-то я с этим кренделем встречался. Мне даже показалось, что он на мента похож. Морда, как у ищейки. Ему только в фильмах ментов играть. Мы его сразу засекли. Довольно странный тип. Все, что-то ходил, вынюхивал… То ли за нами следил, то ли за кем-то другим. Ни машины при нем. ни какого другого средства передвижения; не понятно, каким образом он до этой деревни добрала и А когда мы могилу копали и на своего товарища наткнулись, этот крендель за одной могилкой спрятался и внимательно за нами следил. Я его очки и усы сразу заметил. Морда как у крысы. А когда я его приметил, он руку с пистолетом из-за могилы выставил и начал палить без разбора Мы в этом деле оказались разборчивее. Мы его сразу хлопнули. Пух и все. Готов.
Все время, пока он это рассказывал, я чувствовала, как меняется мое лицо. Сначала оно слегка вытянулось, а затем приняло совершенно очумелое выражение. Мои эмоции опережали мой разум, который совершенно не хотел принять к сведению информацию, которую слышал.
Посмотрев на ту могилу, где лежал лжеследователь Голубев, я опустила глаза и еле внятно сказала:
— Так это вы его убили…
— Мы.
— Кошмар какой-то…
— Да ничего кошмарного тут нет. Мы бы его не замочили, ежели бы он первый не начал. Как ищейка, ей-Богу. А зачем его дед откапывал?
— Наверное, хотел посмотреть, кто там находится. Он эту яму под себя сделал, да тут такая незадача. Дед разозлился и захотел посмотреть кто его место занял.
— Жалко, что он деру дал, а то бы мы ему местечко-то освободили. Нехай лежит, загорает.
В этот момент из-за могил показались двое. Один был довольно хорошо мне знаком, а вот другого я видела впервые. Молодые люди тащили огромный железный ящик, который, судя по их искривленным лицам, был довольно тяжелым. Вид у второго мужчины, которого называли Глебом, был достаточно подозрительным и довольно свирепым. Его руки были покрыты наколками и напоминали руки того уголовника, которого мы с дедом похоронили совсем недавно. Поставив железный ящик рядом с могилой, незнакомцы открыли крышку, и моему взору предстала целая груда совершенно нового, еще промасленного оружия.
— Ребята, я ничего не желаю видеть. Я тут вообще сбоку припека, — жалобно взмолилась я и попятилась назад.
— Стой, сучка, ты куда собралась?
— Да что я вам мешаться буду, ей-Богу. У вас тут свои дела…
— А ну-ка стой, а то я щас тебе ногу прострелю!
Угроза на меня подействовала почти молниеносно.
Я встала как вкопанная и практически не шевелилась Мужчины поставили ящик на землю и начали складировать оружие в разрытую могилу. Они делали все так аккуратно, словно клали на дно ямы не бездушные железки, а хрупкие, бьющиеся предметы.