Услышав отказ назваться, слуга нагло захлопнул дверь.
– Я приду завтра! – донеслось из-за двери, но слуга уже направился прочь.
Тут же забыв о странном визите, он отправился по своим делам. Хозяин еще отдыхал после вчерашней ночной игры, поэтому до обеда можно было не особо утруждать себя делами. И уж конечно, он не собирался тревожить его сон визитами попрошаек.
Оставшись одна, под проливным дождем Джулия вдруг почувствовала такое отчаяние, что едва не уселась рыдать прямо перед дверью. Слезы потекли из ее глаз, а в горле застрял ком. Она знала, что ее ждет унижение, но такого она не предвидела. Словно нищенка, просящая подаяние она пришла к нему, а его слуга и на порог не пустил! Как же найти в себе силы сделать это завтра? Три месяца ей понадобилось, чтоб набраться смелости и вот какой результат. Что же теперь делать?
Словно в бреду, она подняла свой небольшой саквояж и вышла под проливной дождь. Холод пробирался под одежду заставляя то и дело содрогаться и ежиться. Джулия сделала несколько шагов, но почувствовала сильную слабость в ногах. Пришлось остановится, пытаясь унять рвущееся из горла рыдание. Куда ей податься? Первый раз в чужом городе, без друзей и знакомых. Зачем она приехала сюда? Зачем послушала мать?
Слуга просил ее назваться, но как она могла этого сделать? Редингтон, скорее всего не стал бы с ней говорить. И это неудивительно, после всего, что произошло. Она и не ждала ласкового приема, просто надеялась…, надеялась увидеть его, а дальше будь что будет. Пусть тогда решает, как поступить.
Конечно, в ее положение рассчитывать на поддержку не придется, но прежде чем окончательно загубить свою жизнь, она должна была сказать ему…
Несколько раз глубоко вдохнув, заглушая боль в сердце, Джулия замершими руками вновь подняла свой саквояж и направилась к единственному стоявшему на противоположной стороне кебу. Вежливо поинтересовавшись, отвезет ли он ее в нужное место, она услышала от возницы:
– Меньше чем за пол кроны я и с места не двинусь…
Джулия и так до поры расстроенная, была просто убита наглостью этого человека. Цена была просто грабительской, однако выбора не было.
Она кивнула и человек в точно таком же мокром, как и у нее, одеянии спрыгнул с козел, и открыл ей дверцу. После, словно дождь ему совершенно не причиняет неудобств, он залез обратно и вопросил:
– Куда прикажете ехать, мисс?
Джулия задумалась. Она должна была остановиться у сестры, но Абби уехала, оставив послание, что она не сможет ее принять, так как срочно должна сопровождать мужа с визитом к его родственникам. Они конечно важнее родной сестры. Конечно, скорее всего, это было неслучайно. Она ведь думала, что Джулия приехала приобщиться к ее роскошной жизни. Как всегда, она не потрудилась предупредить о своем отъезде ни секунды, не переживая, где придется остановиться сестре. В послании она сообщила, что вернется через два дня и предложила пожить в гостинице.
Однако Джулия ждать не собиралась. Она решила поехать прямиком к Редингтону, расставить все точки над «и», а после уже уехать подальше. Мать совершенно ясно дала понять, что дочь должна ответить за свою «эгоистичность и распутство».
Возница явно торопился и грубовато словесно поторопил пассажирку:
– Решайте быстрее, дамочка или я вас высажу.
– Отвезите меня в ближайшую приличную гостиницу, пожалуйста, – борясь со слезами попросила она.
Колеса повозки тронулись вперед.
Внутри у Джулии было чувство, что она бездомная собака, которую все пинают, такого испытывать ей еще не доводилось. Много ли испытаний предстоит впереди, со страхом спрашивала себя бедная девушка? Как жестоко судьба ее наказывает, какой несносной стала теперь ее жизнь. Словно мало было того, что сердце рвалось после его отъезда, мало пролитых горьких слез, мало унижений, свалившихся на ее голову после размолвки. Все только и бросали в спину, что она взбалмошная и непостоянная. Мать была просто вне себя от ее поступка, даже Абби пришла в замешательство, быстро, однако перешедшее в хвастовство своим выгодным положением. И никто, никто из них не мог знать, какая неравная сила встала на пути у Джулии.
Никто не посочувствовал и не утешил в момент краха ее надежд и тайных желаний. Идти против воли его тети и ее доводов было бы глупо. Она ясно дала понять, Джулия не сделает его счастливым.
После его отъезда она к своей досаде поняла, что успела сильнее к нему привязаться, нежели казалось. Сердце билось и трепетало, словно раненая птица в клетке и тысячу раз разум вопил о том какую глупость она сделала, отпустив того, кого любит. Однако этот же разум твердил насколько большей была бы боль разочарования, когда слова тети Бет, как злое пророчество стало бы явью, а это произошло бы несомненно.