Ключ от лаборатории был просто необходим Анне для составления любовного эликсира. Как маг, управляющий стихией води, она умела составлять эликсиры на водной основе, накладывая необходимые заклятия на воду, но были необходимы некоторые ингредиенты, доступные только алхимикам. И хранились они в лаборатории Прима. Пока Прим был в поместье, попасть туда не представлялось возможным, но сейчас, похоже, у неё появился шанс…
– Долго я буду ждать? – Анна даже притопнула ножкой от нетерпения. Самое противное было то, что её гнев и надменность не производили на Джурайю совершенно никакого впечатления. Она спокойно разглядывала беснующуюся магичку с высоты своего роста холодными серыми глазами. Лицо её не выражало абсолютно никаких эмоций, словно они ей были недоступны. "Вот ведь рыба!" – кипела от злости Анна. – "Холодная снулая рыба, и глаза у неё рыбьи, и мозги небось тоже. Не понимает, КТО перед ней находится!"
– Ключ от лаборатории находится у Корнелиуса. По личному распоряжению Прима он выдаёт его мне под роспись лично в руки и принимает лично из моих рук. Всё необходимое для обучения есть на учебном складе. Обратись к кладовщику и он выдаст тебе необходимые реактивы, если они положены по программе. – Джурайя выдала заученный текст без единой запинки. Какой молодец всё же Прим! Всё предусмотрел, даже Анну. А эта мадам вообще непредсказуемая… Ну, может только для меня, поправила сама себя Джурайя. Прим то небось за столько лет уже выучил её вдоль и поперёк. Оставив опешившую Анну, Джурайя развернулась и беспечно зашагала в сторону конюшни, как вдруг странная сухость во рту и головокружение заставили её пошатнуться. Она обернулась и увидела Анну, творящую заклинание иссушения… Это было крайне неожиданно только потому, что магические поединки между учениками Корнелиуса были строго запрещены, не говоря уж о прямом нападении.
– Ты пойдёшь и принесёшь мне его, иначе даже твои кости рассыплются, когда последняя капля воды покинет тебя! – пафосно проговорила Анна, не желавшая признать своего поражения.
А что ещё ей оставалось делать? Только защищаться. Причём помня о том, что нельзя наносить вред здоровью товарищу по обучению, даже если он, в смысле она, ведёт себя совсем не как товарищ… Наскоро сотворил Белый Клинок, она приставила его к лицу Анну. Концентрация. Полная концентрация. Нельзя давать руке вибрировать. Нельзя думать о мести. Прочь негативные мысли. Только защита – и ничего более.
– Вода покидает меня постепенно, а вот Белое Плямя проникает в ткани за доли секунды. Я убью тебя и напьюсь, а вот у тебя не будет возможности воскреснуть и отомстить.
– Ты не посмеешь! Я – дворянка!
– Ты – ученица. Такая же, как и я. Либо прекрати творить заклинание, либо я за себя не ручаюсь. Что-то от обезвоживания руки дрожат, как бы чего не вышло…
… К конюшням Джурайя подходила вполне здоровой, не осталось и следа от магического вмешательства, а вот на душе неприятный осадочек остался. Корнелиусу совершенно необязательно было знать о том, что произошло, а вот с Примом посоветоваться надо.
"Жалко, что у Эльки принцип – не воздействовать ментально на своих, оно конечно правильно, но иногда можно от принципа и отступить чуточку… – думала Джурайя, трясясь иноходью на вороном скакуне, который такую разминку считал чуть ли не оскорблением и готов был сорваться на галоп в любой момент. – Немножко уговоров – и на одну дурищу в поместье меньше. Это и ко мне тоже относится. Ведь просила, как подругу просила, внуши мне, что Корбин мне совсем не нравится. Так ведь нет, принцип у неё видите ли! А мне что теперь делать? Как то глупо было бы сейчас признать, что он мне небезразличен. Он же первый скажет – неуравновешенная какая-то, то бегает по всему королевству от замужества, то острый язык оттачивает, теперь вот – новая блажь, мы влюбиться изволили. Глупо всё это."