– Ну, здравствуй, старый враг.
– И тебе не болеть… Лучше просто сдохни.
– Ай-яй-яй, какие мы некультурные. Впрочем, чего еще ожидать от вас, западных варваров? Только и умеете, что мечами размахивать, да и то довольно посредственно. А стоит прийти к вам просвещенному человеку – и сразу начинаете хамить, потому что ничего больше не умеете.
– Вот и валил бы к себе, жил среди просвещенных, вроде тебя…
– Это ты зря, мальчик. Ты не обидишься, если я буду называть тебя именно так? Я ведь старше тебя лет на триста. Мое искусство позволяет жить неограниченно долго.
– Паук…
– Лайся-лайся. Да, чтобы жить, я беру жизни низших существ. Хочешь, и твою заберу? Не принимай гордых поз. Я ведь, хе-хе, вижу страх в твоих глазах. Тебе не защититься, если я захочу тебя уничтожить. Да, слабоват ты стал… Помнится, когда-то ты был почти равен мне… Так и не восстановился после нашей последней встречи? А ведь я тебя по-настоящему тогда опасался, быть почти равным Владыке Смерти – это серьезно. Но между "почти" и "равен" – пропасть, сам понимаешь. Так вот, мальчик мой, сильный и просвещенный сам выбирает, где жить и как, не спрашивая мнения быдла наподобие вас.
– Что тебе надо?
– Вот, это уже другой разговор. Я пришел забрать то, что мое по праву.
– Здесь нет ничего твоего.
– Ученица, мой старый враг… Хотя какой ты враг? Враг – это высший статус отношения к человеку, даже выше, чем друг. Признавая человека врагом, ты признаешь его равным себе, а ты мне не равен, совсем не равен. У тебя и сил-то хватило только чтобы до второго ранга восстановиться…
– Оставь свои мысли при себе, сволочь. От твоих речей меня тошнило еще двести лет назад.
– Я же не виноват, что вы, варвары, не ничего не смыслите в великом искусстве риторики. Впрочем, неважно. Я пришел за ученицей, и я ее заберу.
– Если она сама захочет пойти с тобой.
– Захочет. Захочет-захочет, не волнуйся. А ты будешь сидеть и молчать, потому что если ты скажешь хоть слово… В поместье сейчас два десятка человек, большинство – твои ученики. Как думаешь, если их выпить, сколько это даст силы? Или ты опять собрался принести кровавую жертву своим идеалам? И не сжимай кулак. Кстати, откуда он у тебя? Неужели вырастил новый? Ведь тот так и остался валяться возле Горелых Выселок.
– Но кто тебе помешает уничтожить нас потом?
– Слово некроманта. Ты знаешь, я не нарушаю данного слова…
– Знаю… А не боишься? Ведь здесь не все мои ученики, есть и посильнее… Они могут и отомстить.
– Кого бояться? Твоего дуболома-графа? Он не намного сильнее, чем был в свое время ты, а мозгами он даже тебе уступает. Ты ведь не дурак был, признаю, хоть и не ровня мне. Или твоего сына? Так тот вообще слабак. В общем, выбирай: или зови девчонку и молчи в тряпочку, или я ее все равно заберу, но прежде убью вас всех… Выбор снова за тобой, Корнелиус.
Выбор снова за тобой… Безжалостная память опять подсовывала воспоминания из прошлого… Никто никогда так и не узнал, КАКОЙ выбор был сделан…
… В те времена ещё не было Корнелиуса Айнорского, он появится позже. А пока был гордый и воинственный идеалист Корбольд Неистовый, выходец из северных фьордов, Маг Высшего ранга чуть ли не с рождения, воспитанный на книгах о героях и защитниках человечества. Он не проходил в учениках мага и шести лет, к конце обучения превзойдя всех своих учителей. Ему не было равных по силе и по духу. Высшая Справедливость – вот тот идол, которому служило верное сердце юного викинга. И жену он нашёл под стать себе – высокую, статную, белокурую и неожиданно темноглазую северянку, благородную по происхождению и воспитанию, сильную и независимую в свои восемнадцать. Она была его ровесницей, соседкой по ученической парте и полной единомышленницей. Едва вступив в зрелость, они заключили брак перед Единым и людьми и не прошло и года, как благоволивший к ним Единый одарил их сразу двумя девочками, крикливыми и непослушными. Дети воспитывались не по книгам и рассказам, а на примере своих родителей, которые не расставались и ними ни на минуту.
Необычная семья с пламенными сердцами набирала добровольцев из магов и организовывала миссионерские посты в Диких пустошах, уча и леча кочевников. В городе, где стоял их особняк, уже давно не было беспризорников – все они жили в поместье, принадлежащем Корбольду и учились зарабатывать свой хлеб честным трудом. Девочки по малолетству не переставая дрались друг с другом и со сверстниками, а повзрослев, неожиданно стали лучшими подругами и первыми помощницами своих родителей.
Безоблачное счастье длилось почти тридцать лет, за это время Корбольд стал Главой Ковена Магов, что само по себе было удивительно – ведь ему шёл только пятый десяток. Предыдущий Глава вступил в должность в возрасте ста пятидесяти лет и пробыл на этом посту лет двести, а когда решил уйти на покой, порекомендовал самого молодого члена Ковена на своё место. К нему прислушались и не пожалели. Благодаря воинственному энтузиазму нового Главы, в мире воцарился мир и процветание. За несколько лет было открыто множество академий магии, адептов не ждали – приёмные комиссии забирались в самую глушь в поисках талантливых одарённых детей. Многие маги, сделавшие неплохую карьеру, были всем обязаны только Корбольду Неистовому, не понаслышке знающему, как тяжело пробиться в ученики ребёнку из глухой провинции… А потом грянула беда…