— Нас Ташка-постррелёнок с полдорроги перрехватила, — пробасил Риерт, ворочаясь в узковатом для него тёмно-зелёном кресле. — А потом мы вампирров перребили, а мельничонки к пасечатам на рруки попадали. Обморрок!
— К дочери Брина ушла, как и хотела, — негромко сказал Берен. — А вот Лемех…
— А Лемех — к жинке. Всегда теперь вместе будут, — Темар говорил, завершая обряд созидания козьей ножки, забиваемой прямо на капитанской светлой столешнице.
— Любовь-то она разная бывает, с емоциями, да-а! — развёл руками Сатьян.
— По мужику и баня, — Темар выпустил первое колечко, в аромате которого знахарка мигом уловила оттенок дурман-травы, и, блеснув девушке лукавым глазом, многозначительно крякнул.
— С ума сойти! — девушка, перекусывая нитку, звонко клацнула зубами. Кот согласно вздохнул.
— Да-а, полоумие у них в хлеву натуральное, — отозвался Соррен. — С десяток овец уцелело да козёл, так все ж вупыри!
— Козёл-вампир?!
— Ага, токмо чумной какой-то. На нас и не зыркнул, а Веньку в овечьем тулупчике завалил и ну лобызать! Да с емоциями! — Сатьян ткнул корявым пальцем в потолок, демонстрируя, насколько высоки и чисты были помыслы вампирячьи. — Теофан велел их в тюрьму свести, говорит, на опыты…
— Будешь? — спросил Аким, протягивая бутыль знахарке.
Алесса отрицательно замотала головой, пытаясь одновременно переварить известия и собраться, чтобы руки не дрожали. Она прикончила влюблённую упырицу именной эльфийской саблей, город атаковали лопари во главе с покойным капитаном стражи, сумасшедшая нежить пришла за денежкой к мельнику, а в тюрьме вместо святого жреца сидит теперь стадо вампирюг. И сам Берен Грайт назвал её дочкой. Бардак!
— Как хочешь, — вздохнул стражник и вылил остатки на заштопанную рану. И даже не поморщился! — Дезинхеция!
Глава 16
Вскоре стражники разошлись для дальнейшей дезинфекции, внешней и внутренней, а Берен Грайт остался. Вооружился ножом и старой половой тряпкой и принялся отскребать от пола останки Берты.
Девушка старательно не обращала внимания, а, когда он перенёс воспитанника в кровать, присела рядом. Правое запястье Вилля было туго перебинтовано, как и её обожжённая левая кисть, что Алесса хладнокровно признала художественно симметричным. Утром будет грандиозный скандал из-за тряпочки, но сейчас господин капитан во власти маленькой знахарки. Нет, бывший господин капитан…
— Хочешь знать, что произошло, Алесса? — Берен зашёл в спальню без стука, выразительно покосившись на тумбочку, где Симка охранял значок, обняв его лапами.
Зосий давно порывался уехать из города. Охотника и мага раздражал коллега Теофан, норовящий вместо звонкой монеты расплатиться за шкурки храмовыми свечами, доводил до бешенства капитан-зверолюб. Ему, ценителю перца и крови, опостылела размеренная жизнь города-общины. Этой зимой Берен решил подписать запрет на капканы и ввести штраф за браконьерство, о чём и предупредил мужчину. Зосий хотел уйти с фейерверком, и в Северинге появился ишицу в облике снежного пса. Агафья и Демьян были в городе личностями известными, потому на них пал выбор. Зосий хотел посеять неразбериху. Берту убили, чтобы сделать больно Виллю, и по той же причине было совершено покушение на саму Алессу. Вероятно, убийства продолжались бы до тех пор, пока население не перессорилось, а капитана стражи не обвинили в бездействии. И никакой Берен Грайт не защитил бы его от перепуганной злобной толпы.
Обычного эльфа горгол попросту разорвал бы, либо ишицу завладел его телом. Вилля спасло бесстрашие перед врагом физическим и неприятие страхов человеческой религии. Капитан выжил, но Зосий придумал новую каверзу. Внезапный арест жреца спугнул мужчину, и тот решил действовать быстро: приворожил Рениту и заставил одурманенную женщину выманить Вилля за ворота. Он знал, что ради малышки Радды тот горы свернёт. Для города был припасён особый сюрприз.
В последние дни Бриенна окончательно выжила из ума, не сумев пережить потерю. Бедный Лемех, чернея с каждым днём, ставил свечи за здравие, скупал у Феодоры успокоительное и снотворное, да толку-то! Сонное зелье на женщину действовать перестало, сутками напролёт сидела она за столом, вперясь в святой лик Иллиатара, изображённый на липовой доске, и, как чётки, перебирала детские волосики Берты. Она была готова на всё, лишь бы вернуть дочь. Она стала управляема.