Очнувшись, я первым делом попыталась сесть — и тут же поняла, что уже сижу, причем руки мои подняты и закреплены высоко над головой.
Определенно, это был последний пункт. Дальше катиться некуда. Я уже лишилась дома, окончательно запуталась и… ну да, и я, конечно же, опять была головой.
Оставалось испустить полуинстинктивный яростный стон, который, само собой, ничего уже не мог изменить.
Зато его явно услышал мой пленитель, потому что через мгновение до меня донеслось совсем рядом с собой удовлетворенное урчание Дениса:
— Очнулась…
Ответить я не успела, потому что рот мне запечатал властный поцелуй.
Я задергалась, пытаясь его оттолкнуть, но добилась только того, что его руки скользнули по моим бокам и, подхватив под лопатки, прижали меня к сильному горячему телу.
От груди и по животу вниз пробежала горячая волна, хотелось прижаться к нему еще сильней. Снова обхватить его бедрами и…
Я изо всех сил укусила его за язык.
Денис зашипел и, отстранившись, хорошенько меня встряхнул.
— Не делай так, — полупопросил-полуприказал он.
От одних только звуков его голоса мне уже становилось трудно справиться с собой. Но что-то явно нужно было возразить, и потому я сказала:
— Денис, ты связал меня и… — я огляделась по сторонам, — и держишь в гараже. Ты понимаешь, что это похищение человека?.. — я замолкла, увидев ухмылку на его лице. — Господи, ты держишь меня среди разделанных волчьих туш! О чем я говорю!
— Далеко не все эти волки могли превращаться в людей. Хотя ты права, шкура оборотня ценится очень хорошо — сейчас мало настоящих волков, большинство перед смертью обращается в людей.
Я замерла, в изумлении и страхе глядя на него. Чуть отодвинулась и прижалась спиной к чему-то холодному — насколько могла.
— Но разумеется, — Денис снова наклонился и поцеловал меня, так что мне оставалось лишь яростно мычать, — я не собираюсь пускать на плащ тебя. Ты для этого, — он нежно провел по моей щеке рукой, — слишком ценный экземпляр.
Я в ужасе смотрела на него, но Денис — снова! Как и всегда! — ничего не собирался объяснять.
— Я ненавижу тебя, — прошептала я и обмякла, но руки опустить так и не смогла.
— За это я и люблю тебя. Мне нравится этот огонь, который ты прячешь глубоко внутри.
Все, финал. Я закрыла глаза, только чтобы не видеть его.
И минуты не прошло, как скрипнула дверь гаража, и я поняла, что осталась одна.
Денис приходил и уходил несколько раз в течение этого дня. Он приносил мне еду — бутерброды и горячий шоколад, который я очень люблю — и скармливал то и другое мне с рук. И еще разминал мне руки.
Мои запястья оставались скованы над головой. Как я вскоре поняла — наручниками… с плюшевой подкладкой. Меня дрожь пробирала от мысли, с кем он собирался опробовать эту игрушку. Однако разорвать их силы не хватало. Разве что попробовать превратиться в волка… но я опасалась, что металл окажется крепче моих костей, и тогда я останусь вовсе без лап.
Особых возможностей для побега я не наблюдала. По крайней мере пока. Попробовала кричать — но хватило меня ненадолго. Я и так знала, что у Дениса тут полная шумоизоляция, дпя того он эту каморку и снимал. Оставалось ждать, пока Денис проколется и оставит рядом со мной вилку или нож, как в кино… И то, что бы я сделала тогда?
Во-первых, я не умею открывать вилками замки, во-вторых, сделать это с руками, поднятыми над головой, получается только в фильмах. В-третьих, все равно не знала, куда мне идти. Последним, кто хотел меня защитить, был Сергей — а его теперь уже нет.
Вспоминая мгновения, когда я увидела его стекленеющие глаза, теперь я понимала, что испытала скорее страх, чем что-то еще. Хотя мне и было жаль его — мы только-только начали друг друга узнавать.
Денис зашел в очередной раз, и я увидела, что из дверного проема за его спиной больше не падает свет. Наступала ночь.
Он нес одеяло и еще одну чашку с шоколадом. Поставил последнюю на ближайший ко мне стол, а в одеяло принялся укутывать меня.
Если бы не то обстоятельство, что руки оставались скованы, и спать мне предстояло в одиночестве на холодном полу, мне, наверное, был бы очень приятен этот момент.
Наконец он чуть отстранился и заглянул мне в глаза.
— Так не холодно?
— Выпусти меня, Денис… — попросила я,
— Не могу, — Денис вздохнул, — ты опять попытаешься меня убить.
— И в мыслях не было!
— Иногда я не уверен, что у тебя процесс мышления связан с поступками, — сказал он.
Я дернулась, намереваясь ударить его, но, как и следовало ожидать, наручники меня не пустили.