Денис убрал прядку волос, упавшую мне на глаза.
— Для тех, кого обратили одичавшие идиоты, код крови — проклятие, это так. Их вечно мучают мысли о том, что они могли прожить нормальную человеческую жизнь. Но ты — не одна из них. Ты — чистокровный волк. Почему ты не принимаешь себя?
Мне оставалось только поднять бровь.
— А ты не понимаешь сам?
Денис покачал головой.
— Я родилась и росла человеком, Денис. Не знаю, что там было у меня в крови. Но меня воспитали как человека. И это — моя жизнь.
— Что — это? — Денис, похоже, начинал терять терпение. — Диана, оглядись по сторонам. У тебя ничего нет. Работа, которую мог выполнять любой другой. Ни одного человека, который бы тебя искал. Только вожак — но и с ним ты никогда не была близка.
— Ты хочешь, чтобы я подалась к волкам, только потому что меня не принимает никто другой?
Денис покачал головой.
— Конечно, нет. Я знаю, что ты хочешь быть со мной. Я никогда не стал бы тебя заставлять. И не хочу, чтобы ты была рядом только потому, что других вариантов нет.
— Тогда и я не понимаю тебя.
Кончики его пальцев снова коснулись моей щеки.
— Я помню тебя. Ты была другой. Ты так же любила ночь, луну, ночной лес… как и я.
— Если я так отличаюсь от того, что ты искал — отпусти меня?
Денис покачал головой.
— Не могу. Тебя будут использовать против меня.
— Это главное?
— Конечно, нет. Ты мне нужна. Жаль, что у нас не может все быть как у людей. Но я ведь попробовал, да?
— Да. И ты нравился мне, пока я думала, что ты хоть чуточку человек.
Денис усмехнулся краешком губ.
— Врешь, — сказал он, — я нравился тебе, потому что ты всегда чувствовала, что во мне живет волк.
Мы оба замолкли. Я вспоминала проведенные вместе с Денисом ночи и дни. Может быть, он думал о том же самом.
— Ты мне снился… — тихо произнесла я. Но Денис ничего не ответил. Он уже поднялся и двигался к двери.
О том, что происходило в большом мире в следующие несколько часов, я узнала только много позже.
В те ночи стояла новая луна, и совет вожаков совершал ежемесячный сход.
Скорее всего, они собирались обсуждать обычные дела наподобие запретов на въезд грузовиков и влияния сплетен в сети на имидж волков. По крайней мере, так думали все, кто туда шел.
Скорее всего, для большинства приехавших на сход было неожиданностью уже то, что Паленый поставил вопрос о необходимости слияния стай.
— За три последних месяца в переулках было убито больше сотни волков.
— Кого-то убивают всегда, — подал голос один из сидящих за столом.
— Я не буду приводить статистику смертей за последний год, — продолжал Паленый, не оглядываясь на него, — она и без того известна всем. Сто смертей за два месяца — это больше, чем один волк каждую ночь. И мы все знаем, откуда берет начало этот процесс.
Наступила тишина.
— Гар начинают войну, — твердо произнес он.
— Никто не слышал о Гарах больше девяти десятков лет! — перебил его еще один из вожаков.
— И это значит, — главный явно ожидал этих слов, — что умер слабый, неспособный к агрессии вожак. Умер и его сын. И сын его сына снова решил взять свое.
С минуту в зале собраний царило молчание, а затем один из вожаков произнес:
— Гары несут в себе угрозу, потому что хотят подчинить всех нас. Чем лучше то, что предлагаешь ты? Будет не Гар. Будет один вожак вожаков. Наша свобода исчезнет все равно.
— Так или никак, — отрезал Паленый.
В зале зашелестел недовольный шепоток.
— Если мы будем разрознены, нас всех убьют! — голос главного перекрыл гул.
— Если мы должны объединиться для защиты своих территорий — почему вожаком над вожаками должен стать ты? — спросил один из приглашенных, поднимаясь из-за стола.
В следующее мгновение главный подал своим людям знак, и, в броске оборачиваясь серым, похожим на овчарку волком, один из стоявших за его спиной мужчин вспрыгнул на стол. В два прыжка он достиг говорившего и опрокинул на пол, разрывая горло.
— Кто-то еще хочет стать вожаком? — спросил главный, когда стих волчий рык.
Возможно, кто-то и хотел возразить, но не успел, потому что еще через секунду зазвенели стекла маленьких окошек, находившихся под потолком. Три небольших металлических яблочка со звоном опустились на пол, и клубы дыма стали подниматься от них к потолку, стремительно заволакивая зал.
Несколько наиболее осторожных вожаков, вскочив, бросились к единственной двери. Они отталкивали друг друга на ходу, но выйти не успел никто — едва дверь распахнулась, в нее ворвался здоровенный серый волк с белыми полосками, идущими от ушей. Опрокинув ближайшего вожака, он принялся рвать его на куски, но другим не удалось рассмотреть, что произошло — потому что волки с белыми полосками на щеках врывались в помещение один за другим, опрокидывали вожаков и, разорвав горло одному, брались за следующего.