Но князь не слушал меня. Он не слушал вообще никого.
Я снова пошла на площадь Идолов. Но, конечно, не дпя того, чтобы рассказать этим людям, что князь ни во что не ставит меня. Я взяла еду для их семей и лекарства для их ран. И они благодарили меня, но не переставали вспоминать о грядущей войне.
Так продолжалось раз, и еще раз, и еще. Пока наконец однажды, когда я уже покинула площадь, на которую сейчас приходило все больше народа, меня не окликнул тот же воин, с которого все это и началось.
— Позволь проводить тебя до терема, — попросил он, — сейчас по улицам небезопасно ходить одной.
Я удивилась, потому как до тех пор ходила на площадь и даже служанку с собой не брала. Я знала, что народ любит меня. Впрочем, завязывать ссору при всех мне не хотелось, и потому, позволив ему пройти со мной в проулок, где не было прохожих, я задала вопрос:
— С каких это пор мне нужно бояться своих же волков?
Воин покачал головой.
— Завтра перед воротами будет общий сбор. Князь станет проверять, сколько воинов может подняться в бой. Если не боишься — приходи, только не показывайся ему на глаза. Ты увидишь, что мы не лгали тебе. Он отбирает совсем еще мальчишек у матерей, ему никто не указ.
Я отвернулась, не желая продолжать этот разговор, ко он поймал меня за рукав и быстро вложил в ладонь кинжал.
— Только ты можешь спасти всех нас, — проговорил он.
Я уставилась на него.
— Многие из нас погибнут этой весной. И виной тому — князь. Останови его. Только тебя он подпустит к себе.
Я молчала, с изумлением глядя на кинжал. Я поверить не могла тому, что услышала только что.
Вечером князь пришел домой затемно, и все было как всегда. Он целовал меня, но отказывался говорить о делах.
И тогда я спрятала кинжал и тоже не стала говорить ему, куда хожу я сама. А утром, дождавшись, когда он уйдет, накинула на волосы платок, за которым было не разглядеть лица, направилась следом к воротам города.
Я с ужасом наблюдала, как происходит то, о чем предупреждали меня. Как отбирают у матерей детей и ставят в строй.
А потом услышала, как князь объявляет о том, что уже назавтра войско отправится в поход.
Вечером он был особенно ласков со мной. Я смотрела ему в глаза, силясь угадать, когда он собирается сообщить мне хотя бы о том, что сам наутро покинет меня?
Но князь так и ни слова об этом не проронил. Обида охватила меня как никогда, сливаясь воедино с жалостью к тем семьям, которые пострадали сегодня от него. Рука потянулась к подушке, и, выдернув нож, я нанесла удар.
Глаза князя все так же смотрели на меня до самого утра.
Даже когда наутро вожаки мятежников собрали сход. Когда меня поместили в сруб и как убийцу мужа предали огню.
И я видела, как огонь, поднимаясь, несется к городу, как загораются один за другим терема и защитные стены. Солнце, поднимаясь все выше, превращается в знак Гаров. Я видела, как в панике выбегали люди и, не в силах затушить этот невероятный пожар, оборачивались волками и скрывались в лесах.
Память веков будто бы проснулась во мне, перед моим взором оставшиеся в живых и не убежавшие жители пытались восстановить город, но уже не из дерева — слишком мало народа осталось. Они возводили дома и стены из глины, повторяя очертания старых кварталов. Но снова взошло солнце Гаров… И снова вспыхнул огонь, пожирающий все.
Я не знала, что было потом.
— Город погиб от огня, — рассказывал гид людям, собравшимся вокруг него, — никто не знает, был тому причиной пожар или нападение врагов.
— Денис… — позвала я, когда группа туристов скрылась вдали.
Денис посмотрел на меня.
— Почему ты ничего мне не говорил?
— Не говорил о чем? — во взгляде его появилась усталость. — Диана, только не начинай опять.
Я покачала головой и, обняв его, притянула к себе. Я боялась, что он может растаять в воздухе, вернуться в сон, оставив меня одну.
Несколько долгих минут мы стояли так, и Денис гладил меня по спине. Наконец я все-таки чуть отстранилась и произнесла, глядя ему в глаза:
— Я в самом деле убила тебя.
По горлу Дениса промелькнул кадык, и он кивнул.
— Я тебя предала.
Денис молчал.
— Но ты виноват и сам. Ты никогда не рассказывал мне о том, что происходит за стенами нашего дома. Я даже не знала, что те люди готовят заговор против тебя.
— Тебе незачем было знать. Только доверять.
— Но как я могу доверять человеку, который ничего мне не говорит!
— Что такое доверие?
Я вспомнила, что однажды один из нас уже задавал другому этот вопрос. И сейчас Денис ответил сам: