- Надо же! - Вилль почесал мохнатый подбородок.
Пантера заурчала и двинулась вдоль его руки, попутно гладясь об неё блестящим синевой боком. Подошла вплотную и, положив лапу на колено Вилля, лизнула его в нос шершавым языком.
- Вот это да! - засмеялся эльф, отпихивая усатую чёрную морду. - Марта, не бойся, она безобиднее, чем Алесса-человек! Она, похоже, и не знает, что нас можно съесть!
Женщина отлепилась, наконец, от спины юноши, на коленях обошла его кругом, и пантера оказалась как раз между ними. Кошка сообразила, что свистящая игрушка перестала трусить, и шутливо пихнула её носом. Та от неожиданности завалилась на пол, Вилль захохотал пуще прежнего, а пантера на радостях обмуслякала мартино лицо. Потом положила голову ей на живот и устало прикрыла глаза - подействовало снотворное.
- Как раз её-то бояться и не стоит! - хмыкнул Вилль. - Не знаю, как Алесса сумела её выдрессировать, но пантера никогда никому не вцепится в горло. Скорее, это сделает Алесса-человек.
Между тем, тело пантеры конвульсивно дёрнулось, и шерсть стала исчезать. Обратное превращение шло медленнее, когти втягивались неохотно, клыки не торопились исчезать под верхней губой.
- Что же с ней делать? - Марта подняла на Вилля жалобный взгляд.
- Ничего не делать, - отозвался тот, обёртывая девушку плащом и беря на руки. - Жить как раньше. Она с рождения была такой. Алесса - науми-метаморф, и пантера - часть её сущности... Как оказалось, весьма недурная часть.
Марта теребила манжету, нещадно комкая белоснежное дриадское кружево. Действительно, сладко спавшая Алесса вовсе не походила на кровожадного ночного потрошителя. Скорее, на домашнего котёнка - ласково мурчащего, хоть и с коготками.
- А Берен? - неуверенно спросила травница. - Если узнает, что сделает?
- Он знает, - мягким шёпотом отозвался эльф. - Только Берен, ты и я...
- И Симка, конечно! - понимающе усмехнулась женщина. Странное дело, но бояться она совсем перестала. Целый год жила под одной крышей с оборотнем и ничего, кроме добра, от него не видела. За что ж ненавидеть?
- И Симка. Успокойся, Марта, тебя она любит и не рассердится, а я... - Вилль посмотрел на невинно улыбающуюся Алессу и притворно-обречённо вздохнул, - ... так уж и быть, завтра утром приму первый удар на себя. Эх, миг счастья был таким недолгим!
***
Солнечный лучик пощекотал нос, однако девушка не спешила вырываться из ласковых объятий сна. Видение было ярким, бликующим свежеразведённой маслом краской. Сперва она стала кошкой и резвилась с собственными игрушками, правда, одна была с дыркой и всё время противно пищала. Потом сон изменился, и Алесса вернулась в дом, где выросла. Навстречу выбежали мать, отец, сестра и Лешка, но уже повзрослевший и здорово её переросший. Даже старая кобыла была ещё жива, правда Лыська теперь вполне оправдывала своё имя. Над Вилейкой разлился прозрачно-лиловый рассвет, и они с братом повели лошадь на водопой. Та посмотрела на ясно солнышко, повернула к девушке голову и приветливо сказала приятным мужским голосом:
- Доброе утро, Алесса!
Знахарка резко открыла глаза. Напротив неё, оседлав стул задом наперёд, сидел самодовольно ухмыляющийся начальник городской стражи Арвиэль Винтерфелл.
- Повторяю, с добрым утром!
Что он делает в её спальне? Алесса открыла было рот, чтобы спросить, но вдруг вспомнила всё. Марта... эльф... сабли... ВАЛЕРЬЯНКА!!!
- А-а-а!!! - вне себя от страха и ненависти, заверещала девушка. - Ты ..., ..., скотина остроухая!!!
- Алесса...
- ..., ..., ...!
- ...может...
- ..., ..., ...!
- ...поговорим...
- ..., ..., ...!
- СПОКОЙНО!!!
Эльф рявкнул так, что окно жалобно тренькнуло, а Алесса от удивления заткнулась Она сердито засопела и попыталась выпутаться из одеяла, но почему-то не смогла пошевелиться. Вилль, ехидно улыбаясь самыми уголками губ, наблюдал за её вознёй. Девушка приподняла голову и ужаснулась: она была связана! Сначала её плотно обмотали коричневым мужским плащом, а сверху ещё и перетянули бельевой верёвкой. Теперь Алесса сама себе напоминала большую жирную коричневую гусеницу.
- А-а-а! Развяжи меня немедленно!
- Не-а! Лучше я подожду, пока ты не угомонишься, - миролюбиво сказал парень, складывая руки на спинке стула и опираясь на них подбородком. - Я ведь могу ждать почти вечность, ты не забыла?
Алесса закусила губу и поморщилась. У неё жутко чесался нос, но ничего с этим нельзя было поделать. Если враг разговаривает, вместо того, чтобы убить, значит, чего-то хочет.
- Что ты собираешься со мной делать?
Вилль пожал плечами и, с кошачьей грацией скользнув со стула, наглым образом уселся к ней на кровать. Взял с тумбочки большое жёлтое яблоко и с хрустом укусил.
- Нифефо. Для нафяла подофду, пока ты не уфпокоиффя.
- Не дождёшься!
Вилль задумчиво прожевал кусок, после чего положил недоеденное яблоко на стол и склонился над девушкой.
- Ну почему ты такая вредная, Алесса?
- Потому что я из леса, - привычно буркнула она и хотела что-то прибавить, да вместо этого уставилась на грудь Вилля. Расстёгнутая наполовину рубашка сползла с плеча, и теперь девушка имела удовольствие лицезреть длинный белый шрам, тянувшийся по левой стороне его груди. Парой ногтей ниже - и в сердце. Вилль проследил её взгляд и стал поспешно застёгиваться.
- Тебя люди, да?
- Успокоилась?
Алесса вдруг вспомнила, что у неё, собственно, чешется нос, и решила больше не упрямиться.
- Да, успокоилась.
Наклонившись, эльф достал из-за сапога короткий узкий кинжал и, одним взмахом перерезав сразу несколько витков бечевы, воткнул лезвие в тумбочку.
- Остальное сама, - бросил он через плечо и зашагал к двери.
Алесса высвободила руки, и тут же спешно прижала плащ к груди.
- А-а-а! Извращенец!
- Извини, - усмехнулся эльф, - не я тебя раздевал.
- Ты - гнусный любитель женских прелестей! - обвиняюще ткнула в него пальцем Алесса.
- Весьма сомнительных, надо сказать.
В спину Вилля полетел его собственный нож. Тот даже не подумал оборачиваться, вместо этого как-то плавно перетёк в сторону и ловко схватил кинжал за рукоять. Лезвие замерло в полногте от двери.
- Спасибо, что не своим ночным горшком запустила!
Шипящая от ярости Алесса полезла доставать искомое, но, запутавшись в плаще и стянувшей ноги верёвке, с грохотом рухнула на пол. Вилль покачал головой и, воткнув кинжал в косяк, вышел из комнаты.
Повизгивая от нетерпения и распиравшей её жажды мести, Алесса отрастила когти и в несколько взмахов разодрала верёвку вместе с плащом. Бежать? Не дождётесь, господин капитан! Она прекрасно понимала, что странный эльф с пронзительно-изумрудными глазами хищника всё равно её догонит и поймает. Хоть из кротовины выцарапает. Больше всего на свете пантере сейчас хотелось вцепиться клыками в горло ненавистного Стража. Каков негодяй! Опозорил при Марте, да и травница, наверняка, жутко перепугалась. Под действием кошачьего дурмана Алесса-человек просто на время перестала существовать, разум полностью подчинился инстинктам пантеры. Что же она там вытворяла? Могла ведь и пузо подставить почесать, и облизать кого-нибудь, да и лужу от восторга напрудить!
Через пятнадцать минут девушка догрызла яблоко, надела вишнёвое платье с золотой вышивкой по глубокому вороту и поняла, что начинает успокаиваться. К поутихшей злости и раздражению на шутника капитана добавилась обычная девичья обида. Прелести сомнительные, ха! Надо же, переборливый какой отыскался! Знахарка решительно ухватила нож и отправилась восстанавливать справедливость.
Вилль сидел в зале за обеденным столом, сложив перед собой руки. К Алессе он даже не повернулся, лишь спросил:
- Успокоилась? Поговорим?
- Это, кажется, ты забыл? - холодно поинтересовалась знахарка и прижала остриё к горлу Стража. Тот медленно повернул голову.
- Валяй!
Алесса слегка надавила, и на рубашку шлёпнулась капелька крови.
- Ну и? Давай, убей меня, да и Марту в придачу. И Берена не забудь - он тоже знает. А Симеона не надо - сам сдохнет.
Эльф поднялся и теперь как-то насмешливо смотрел на неё сверху вниз. Он сделал шаг, и Алесса отступила, потом второй. Так она и пятилась, пока не наткнулась спиной на стену. Вилль, усмехнувшись, положил ладони на стену по обе стороны её головы, и вожделенный ключ оказался прямо перед её носом. Стоило только дёрнуть рукой, и никто не сможет остановить. Прочь за ворота, в лес, а там - перекинуться и бежать. Не впервой уже, дело привычное!