Он имел какую-то странную власть надо мной. Его запах сводил меня с ума, руки, касаясь живота, вызывали дрожь.
Я мгновенна опьянела от этих поцелуев и не заметила, как Денис втолкнул меня в домик, предназначенный для нас, развернул в объятиях, прижал к стене и принялся целовать.
Руки его шарили по моим бокам, комкая свитер, и тело плавилось от этих ласк.
– Денис… – пролепетала я, когда губы мои на мгновение получили свободу от его поцелуев. Я сама толком не могла определить, чего хочу – остановить его или попросить ещё.
Губы Дениса тем временем спустились вниз, касаясь моей шеи. Мои пальцы очутились на его пояснице и, не спрашивая решения хозяйки, забрались под свитер. Кожа у Дениса была гладкая и бархатистая, тело упругое, так что хотелось стискивать его, вжимать в себя. Горячие бёдра прижались к моим бёдрам, потираясь о них.
– Денис… – уже почти прошептала я. Сумка упала с громким стуком на пол, и как раз это немного отрезвило меня.
Я, поражаясь собственной ломкости, вывернулась из его рук и посмотрела в глаза. Серые, как небо перед грозой. Обжигающие меня.
– Я совсем не знаю тебя.
– Знаешь, – твёрдо сказал он, – так же, как и я тебя. Ты чувствуешь это, как чувствую я.
И я в самом деле чувствовала, что он прав – и в то же время осознавала, насколько обманчивы могут быть эти слова.
– Мне было бы проще, если бы ты был честен со мной.
– Я никогда тебе не лгал.
Я смотрела на него и молчала. Действительно, поймать его на лжи я не могла.
В чём мне его обвинять? В том, что он не рассказывает мне, какие новости любит читать? В том, что он разделывает на части волков? Чтобы тут же начать объяснять, почему я сама так сочувствую хищным зверям.
– Я ужасно хочу спать, – сказала я. Хватка Дениса чуть ослабла. Теперь я могла подобрать сумку и пойти к себе. Я медлила несколько секунд, не в силах оторвать взгляда от его глаз, а потом всё-таки подняла свои вещи и неторопливо, пятясь и всё ещё боясь отвернуться, двинулась наверх.
Спальня оказалась у каждого своя – по обе стороны от небольшого тамбура на втором этаже. На первом – небольшая гостиная и душ.
Изучать другие возможности номера я не стала – ужасно хотелось спать. Молча сбросила сумку на пол и, торопливо раздевшись, нырнула под одеяло.
Утром в первый раз за весь прошедший месяц выглянуло солнце.
Я распахнула глаза и с улыбкой посмотрела в потолок. Потом лениво повернула голову и уставилась в окно – туда, где тихонько журчала речка и шелестел тёплый сентябрьский ветерок.
Вставать не хотелось, хотя ужасно хотелось пить и есть.
Какое-то время эти две противоречащие друг другу потребности боролись во мне между собой, а потом в дверь раздался стук, и раньше, чем я успела ответить, она распахнулась.
Денис стоял на пороге с деревянным подносом в руках. От небольшого кофейника разливался по комнате упоительный аромат, но даже он ни в какое сравнение не шёл с картинкой, представшей перед моими глазами – я зачарованно наблюдала, как аккуратные, слегка смуглые пальцы Дениса расставляют приборы на тумбочке рядом с моей постелью.
– Можно присесть? – закончив, поинтересовался он.
– Я вроде бы не маленькая и не больная. И ты уверен, что можно без разрешения входить в спальню к девушке?
– Конечно, да.
Ну, в общем-то, и правда, наверное, да. Но с какой стати он решил это без меня?
Денис, не обращая внимания на сомнения, отразившиеся на моём лице, своими бесподобными пальцами взял нож и принялся размазывать по мягкой белой булочке джем.
– У тебя есть какой-то план? – поинтересовалась я, продолжая наблюдать за ним. – Куда мы пойдём?
– Можем сделать стандартный туристический круг, – он вручил мне бутерброд, и я благодарно кивнула, – или остаться в номере и заняться чем-нибудь ещё.
Я поперхнулась булочкой, которую едва успела надкусить.
– Тут есть боулинг, например, – продолжил он и надкусил собственный бутерброд.
Я усиленно заработала челюстями и, только прожевав, поинтересовалась:
– Шутишь?
– Да.
Денис отложил бутерброд и посмотрел на меня.
– Диана, мне тридцать два года.
Я кивнула, пока ещё не понимая, к чему он ведёт.
– Думаю, и тебе не шестнадцать лет.
Я задумчиво покачала головой. Возраст я не чувствовала никогда. Он просто не имел значения. И я толком не знала, чем отличается нынешняя я от меня в шестнадцать лет.
– Думаю, ты давно поняла, что мне от тебя нужна не соль.
Бровь моя поползла вверх. Вариантов было два, и волчья голова на его рабочем столе стояла перед моим мысленным взором как наяву.
– Я могу, конечно, поухаживать за тобой. Но если честно, я этих игр не люблю. Я знаю, что тоже нравлюсь тебе. Вот, в общем-то, и всё. Решай.
С этими словами он встал и вышел в коридор, оставив меня в одиночестве размышлять о том, что только что произошло.
Мягко говоря, меня несколько ошарашил этот внезапный и довольно откровенный разговор.
Причём он ничего не прояснял. По-прежнему оставалось непонятным, заинтересовала ли Дениса я – или моя шелковистая волчья шкурка.
Впрочем, очевидно было одно – мяч оказался на моей половине поля.
Я полежала ещё, изучая побелку на потолке. Аппетит куда-то делся, несмотря на то, что у меня продолжало урчать в животе.
Встала с кровати, подцепила остаток бутерброда с тарелки, другой рукой налила кофе из кофейника и, взяв чашку, подошла к окну.
У самого дома бежал неширокий ручеёк. Такой маленький, что трудно было поверить, что это настоящая река – наверное, по щиколотку мне. И в то же время какой-то свежий и живой… Как будто ворвавшийся в серость реальной жизни из другого мира.
Мне захотелось спуститься туда и погрузить пальцы в поток, но я не решалась. Молча стояла, не в силах оторвать глаз от него.