— Я вас слушаю.
— Эта радиограмма последняя, направленная транслятором из восемнадцатого сектора. После ее передачи транслятор то ли самоликвидировался, то ли его уничтожили.
— Спасибо. Можете идти, лейтенант, — отпустил оператора Кузмин.
— А что тут особенно понимать, — произнес Лузгин, дождавшись, пока за офицером закрылась дверь. — Три семерки — сигнал инопланетного вторжения. Восьмерка — принять срочные меры. Тройка? Тут может быть несколько вариантов. Профессионал, направив такой сигнал, в первую очередь указал бы на направление этой самой опасности.
— Передал бы конкретно, а теперь ломай голову.
— Значит, не мог. Но это был очень предусмотрительный человек, чувствовавший опасность. Скорее всего, он знал, что как только транслятор начнет передачу, его обнаружат и уничтожат. Длинная радиограмма не могла пройти.
— Ну и какие мысли у тебя по этому самому направлению?
— Это не гаюны, — уверенно ответил Лузгин.
— Надо выяснить, кем отправлено сообщение.
— Конечно, надо, — согласился полковник, — но для этого нам придется потратить чертову уйму времени, а судя по этой бумажке, его у нас нет.
— Третий, третья, третье, — перечислил Кузмин.
— Это что-то очень простое, что у каждого на слуху, — задумчиво произнес диверсант.
— Третий. Это, скорее всего, порядковый номер. Номер чего? Противник? Союзник? Вариант? Путь? Сектор? Третья? Планета? Галактика? Скорость? Зона? Третье. Состояние? Правило? Тьфу, — плюнул в раздражении Кузмин.
— Отдай эту абракадабру аналитикам. Пусть подумают и подберут варианты, исходя из нашего сегодняшнего состояния обстановки. И еще запроси сведения по всем бортам, которые могут находиться в двух-трех прыжках от местонахождения транслятора. Как только кто-то из них выйдет на связь, пусть подробно доложат, где были, что делали, что видели.
— Сделаю, но мне кажется, это место где-то у нас. Необходимо направить туда наш борт или переориентировать на разведку сектора ближний патруль.
— Вот и займись этим. А главное — думай, Иваныч. Думай.
Думать всему аналитическому отделу и Лузгину пришлось только двое суток, до поступления информации от патруля из двадцатого сектора. Капитан подробно сообщал о встрече с лидером, ушедшим в пространство Союза. О наличии на его борту подполковника Каянова и потере одного из своих кораблей, не вернувшегося в сектор патрулирования.
Лузгин был немедленно вызван в пункт связи, откуда передал капитану патруля приказ немедленно идти в сектор уничтоженного транслятора и провести там тщательную разведку. Патрульный был предупрежден о возможной засаде. Капитану было категорически запрещено ввязываться в бой. В случае опасности он должен был незамедлительно покинуть опасный сектор.
«Значит, Каянов, — размышлял полковник, идя по коридору базы. — Каянов — это Шаман. Но почему он шел на вражеском лидере один и где остальная группа?»
Лузгин отбрасывал мысль, что Смирнова больше нет. Верить в это ему категорически не хотелось.
«Подполковник был посланцем Шамана, — размышлял он, — а следовательно, только в империи группа могла получить информацию об инопланетном вторжении. При данном раскладе возникает два варианта. Либо на империю совершено нападение из дальнего космоса, либо у имперцев появился сильный союзник. Но никаких сведений о таком союзнике у нас нет. Второй вариант более вероятен. Но тогда почему последняя цифра три? Логичнее было бы передать цифры один или два. Инопланетное вторжение. Один — первый противник, гаюны. Территория империи. Два — два противника. Территория империи. Это понятно, но при чем здесь тройка. Третий противник? А если от обратного. Не третий противник, а третий союзник. Кто у нас третий союзник? Третьей к образующемуся Союзу присоединилась система Босаван. Если исходить из этих предположений, то получается, что угроза идет именно оттуда. Но ничего похожего с Босаваном не происходит. Президент Гармак прислал свой флот, объединив его с союзной эскадрой под единым командованием. Удар в спину во время схватки флотов? Маловероятно. Хотя бы какие-то косвенные подтверждения такого варианта у контрразведчиков наверняка бы были. Тогда при чем здесь инопланетное вторжение. Значит, Босаван, но не Босаван».
Именно в этот момент Лузгину будто молния ударила в голову.
«Опасность инопланетного вторжения будет со стороны системы Босаван, но не от босаванцев. Инопланетное вторжение — это флот, корабли, а они должны иметь свою базу. Где-то собираться, накапливаться. Где в системе Босаван можно создать такую базу, чтобы это осталось в тайне? Только в одном месте, на захваченной гаюнами Юме. Значит, все-таки у гаюнов появился союзник, и этот неизвестный союзник готовит удар в тыл объединенного флота. Чего этот противник ждет? Или еще не собрался с силами, или нанесет удар тогда, когда начнется основное сражение».