— Да, скорее всего, это был один из наших, но не я.
— А что если и мы пойдем к водопадам? Сколько для этого потребуется времени?
— Со мной вы дойдете туда часов за восемь.
— Если погоня отстанет на два-три часа?
— Им придется ночевать в лесу. Ночью идти невозможно. Да и рифоны в основном охотятся ночью.
— Значит, идем к водопадам, — принял решение Ю-Сим. — Хотелось бы надеяться, что они сохранили своего проводника, и он отговорит их от немедленного преследования. Если это случится, то у нас в запасе будут почти сутки.
— И что потом? — спросил У-Сум.
— Сюда должны прийти мои люди, — ответил разведчик. — Веди, — уже обращаясь к смотрителю, потребовал он.
— Оружие оставьте здесь, — произнес гаюн, — они чувствуют его за километр.
Громила с автоматом вопросительно посмотрел на Ю-Сима и, повинуясь его жесту, отбросил далеко в кусты футок.
— Идем цепочкой, не разговариваем, не отстаем и особо не смотрим по сторонам, — начал инструктаж смотритель. — В листве вы все равно ничего не увидите и защититься от нападения, если оно будет, тоже не успеете. Если по какой-то причине будет необходима остановка, троньте за плечо впереди идущего, но не кричите. Сигнал дойдет до меня. Теперь, кажется, все. Идемте.
Гаюн встал и, задавая темп, двинулся через чащу леса, неторопливо и даже как-то плавно раздвигая перед собой кусты и ветки деревьев.
Из всего сказанного опытным смотрителем Колдун сделал вывод: рифоны хорошо улавливают эмоциональную волну человека, признают в нем сильного противника и без необходимости не нападают первыми. Ученик нетрацев вспомнил Сохару, подземелья Геммы, где властвовал крысиный король, и решил рискнуть. На появление десантников подразделения Ю-Сима он не возлагал больших надежд.
Диверсант шел в цепочке последним, обдумывая свой план со всех сторон и с некоторым сомнением оценивая свои возможности. Уверенность в успехе задуманного ему придавали слова Шамана. Нетрац неоднократно повторял, что человек может практически все, главной составляющей успеха является вера в свои силы.
После первого часа движения диверсант решился. Метр за метром он стал отставать от впереди идущего, и скоро листва скрыла его от группы. Он был уверен, что проводник не разрешит его искать, и не боялся навредить оставшимся.
Примерно с час он пробирался по лесу, пытаясь уловить малейшие колебания эмоциональной волны, когда наконец почувствовал на спине чей-то взгляд. Оглянувшись и ничего не заметив, он двинулся дальше, но близкое присутствие постороннего уже не отпускало. Мозг уловил волну легкого любопытства. Это, конечно, мог быть и не рифон, но Колдун не стал дожидаться, когда кошка решит, что можно неплохо и без проблем поужинать. Опустившись на траву, он стал ловить волновой спектр животного и подстраивать под него свой организм. Довольно быстро ему это удалось, и теперь его энергетика ничем не отличалась от животного. С точки зрения восприятия хищника, он был рифоном. Почувствовав себя более уверенно, диверсант послал эмоциональную волну дружелюбия и силы.
В неподвижности ему пришлось просидеть минут десять, когда куст, находящийся всего в трех метрах от него, раздвинулся. Из листвы выглянула крупная кошачья морда. Хищник не был настроен агрессивно, скорее, он был в недоумении, что его собрат выглядит несколько странно. Первый успешный шаг был сделан, и нужно было продолжать. Колдун мысленно вытянул свою руку в сторону хищника и коснулся кончиками пальцев шерсти на затылке животного. Рифон весь напрягся, шерсть на его затылке встала дыбом. Он оскалился, демонстрируя великолепные крупные клыки. Странное существо, находившееся перед ним, никак не отреагировало на угрозу. Зверь что-то чувствовал, не понимая происходящего. Виртуальная рука все увереннее гладила зверя. Человек уже реально ощущал струящийся под пальцами мех животного.
Прошло около получаса, прежде чем Колдун ощутил, что завладел сознанием зверя, и зеленая смерть местных лесов будет выполнять его команды. Рука человека уже несколько минут реально лежала на шее животного. Пора было переходить к программированию сознания хищника. Возбудить в его психике состояние опасности.
Диверсант передал рифону картинку, способную вызвать улыбку у любого человека с нормальной психикой. Небольшая зеленая лужайка, а на ней играют в свои детские кошачьи игры два десятка щенят. Котята боролись между собой, покусывая проигравшего соперника за шею и уши, охотились друг за другом в высокой траве, пытались поймать свой хвост, крутясь на месте, и высоко подпрыгивали, чтобы схватить пролетающую над ними местную летающую живность.
Идиллия сменилась суровой действительностью. На край поляны шагнули из кустов несколько гаюнов с автоматами наперевес. Котята увидели опасность и мгновенно рассыпались в разные стороны. Штурмовики начали стрелять. Колдун не рискнул показать сцены убийства, но и без этого почувствовал, как зверь весь напрягся под его рукой. Сигнал опасности был воспринят его мозгом. Теперь животное будет стремиться к месту, где оставило потомство, и к его защите.
— Иди, — тихо проговорил инженер, слегка толкая рифона в шею.
Зверь поднялся на ноги, еще не понимая, что с ним произошло, повел головой из стороны в сторону, будто определяясь со своим местоположением, и, повернувшись, скрылся в кустах. Теперь он не остановится, пока не доберется до своих котят и не убедится, что они в полной безопасности. Диверсанту оставалось только идти по следу.
Четыре часа Колдун преследовал рифона, ориентируясь только по волновой энергетике, оставленной животным на своем пути. При этом не забывая метить за собой тропу. Следы свидетельствовали, что здесь прошли люди. Когда он почувствовал, что энергетика пространства стала более отчетливой, он прекратил погоню. До яслей оставалось по его расчетам с километр-два, не более, и рисковать дальше не имело никакого смысла.
Замысел диверсанта был прост. Утром штурмовики пойдут преследовать беглецов, и они должны встать на след, который поведет их к щенячьему детскому саду. О том, что произойдет дальше, у него не возникало никаких сомнений. Из леса не выберется ни один солдат.
Возвращаясь обратно по своим следам, он еще больше расширял тропу, а в двух местах даже устроил видимость привала, сделанного группой. Уже в темноте он вышел на поляну, откуда бывшие пленники начали движение к водопадам.
Экзоскелет брал на себя почти всю нагрузку, и диверсант практически не устал, но передвигаться по ночному лесу не мог, как это бы сделали Шаман или Самум, обладающие ночным зрением. В целях безопасности он взобрался на одно из деревьев. Зафиксировал в удобном положении энергополе и устроился на ветке, надежно скрытый листвой. Отдав организму приказ на шестичасовой отдых, он почти сразу и уснул, не боясь упасть или подвергнуться неожиданному нападению.
Когда он проснулся, ночной мрак еще властвовал у подножья деревьев, но верх кроны уже выделялся на сером небесном фоне близкого рассвета.
Колдун решил не менять своего местоположения, только спустился на нижние ветки, чтобы можно было наблюдать за развивающимися внизу событиями, которые не заставили себя долго ждать.
Полковник, упустивший пленников, похоже, не спал всю ночь, взбешенный неудачей. Штурмовики появились в лесу примерно за час до того времени, когда можно было отчетливо читать следы и заметить опасность в сереющем утреннем сумраке.
Выйдя на поляну, где вчера отдыхали после побега пленники, они тщательно осмотрели ее в свете фонарей и, обнаружив след беглецов, оставленный диверсантом, сделали привал, дожидаясь полного рассвета.
Как и предполагал Колдун, их было не менее сотни, и, как только достаточно рассвело, они двинулись тремя колоннами в лесную чащу. Средняя шла прямо по следу, а две другие справа и слева от нее, на удалении не более пяти-семи метров.
То, что эти штурмовики обречены, у диверсанта не вызывало никаких сомнений. Теперь по плану следовало вернуться на охотничью базу и провести окончательную зачистку. Он рассчитывал, что справится с этой задачей, так как там не могло остаться больше сорока, максимум пятидесяти, человек, из которых часть были ранеными. Второй побудительной причиной для быстрого возвращения была кухня. Желудок гурмана яростно протестовал на пренебрежительное к нему отношение. Шаман даже однажды как-то пошутил, что засаду на Колдуна надо всегда делать на кухне, что шуткой являлось только отчасти.