Желание, подкрепленное магией, и вот туча сбегает за горы, подгоняемая теплым южным ветром. Эльф одобрительно хмыкнул:
— Я был почти уверен, что ты решишь сбежать.
— Я думала об этом.
Темный молча притянул меня к себе. Спиной я ощущала биение его сердца, а каждая клеточка тела жаром отзывалась на легкие прикосновения дроу. Он что-то рассказывал про звезды и созвездия, показывая на сверкающее небо. Я почти не слушала. Всей душой я растворилась в таком знакомом и в то же время совершенно новом чувстве. Одной рукой Даррен обнимал меня за талию, а другой нежно провел по щеке, спустился на шею, пальцем обрисовал линию ключиц… Я плавилась от невинной ласки, понимая: попроси он большего, я не захочу отказать.
— Не передумала? — обжигающее дыхание коснулось моего уха. Я чуть не застонала — мои кончики ушей такие же чувствительные, как у чистокровных дроу. Вместо этого я чуть прикусила палец темного, нахально исследующий мои губы.
В следующую секунду я оказалась крепко прижатой к крыше, а эльф навис надо мной. Серебряные волосы шторкой закрыли нас от остального мира. Остались только я и Даррен. Так же медленно, дразня, темный склонился к моим губам. Едва прикоснулся, чуть провел языком, словно пробовал на вкус. И тут же настойчиво приник ко мне, смешивая наше дыхание, чуть отстраняясь, чтобы нежно прикусить, и вновь проникая глубже. Горячая волна, зародившаяся внизу живота, прокатилась по телу, лишая воли и памяти. Я растворялась в умелом поцелуе дроу. Казалось, сладкая пытка длилась вечность.
— Всего лишь поцелуй, не так ли? — хрипло, не отрываясь от моих губ, рассмеялся эльф.
Я открыла глаза. Луна, висевшая точно над нами, успела скрыться за деревьями. Это сколько мы пролежали? Я пыталась успокоить сбившееся дыхание. Широкая юбка была задрана, а Даррен нежно поглаживал мою ногу, лежащую на его бедре. Мои руки заблудились под тонкой рубахой темного.
— Всего один поцелуй, — повторил дроу, укутывая меня в одеяло. — В следующий раз буду спорить на десяток.
— Доброе утро, фея, — обернулся ко мне Даррен.
Я ошалело оглядела кухню. На столе появился яркий букет осенних цветов, а эльф, закатав рукава новой, черной с серебряной вышивкой сорочки, разделывал жирного кролика.
— Караван Шейна пришел вчера вечером. Завтра он отправится в Черную Гавань, а ближе к концу осени снова вернется и пойдет на юг, — доложил темный. — Я к нему уже наведался, и Алир согласился ради старого друга показать товар ночью.
— Ты знаешь Алира? — я спрыгнула с печи и сунула нос в букет красно-оранжевых астр. Обожаю цветы!
— Я часто ходил с его караваном, — ответил дроу и, заметив мой удивленный взгляд, пояснил: — Я наемник, Раби. Гораздо приятнее получать деньги за путешествия, чем охранять какого-нибудь отъевшегося лорда.
— Как ты меня назвал? — я растопила печь и доверила приготовление завтрака эльфу. А что, раз он все равно этим уже занимается?
— Раби, по-моему тебе идет это имя, — усмехнулся темный.
Я задумалась. Раби действительно звучало лучше, чем Арабеска или Ар. Как-то по-домашнему, что ли.
— Тогда ты будешь Даром, — я неосторожно прошла мимо дроу и тут же оказалась прижата к стенке.
— Дар? Неужели я настолько желанный… — он усмехнулся, — подарок?
— Подарок? Не-ет, ты именно дар! — эльф подозрительно прищурился и я поспешила оправдать его ожидания: — Получен неожиданно и в большом объеме, как дары в храме Светлого Бога. А главное, ни жрецы, ни сам Бог понятия не имеют, что с этими подношениями делать!
— Значит, я большой и бесполезный? — жарко выдохнул мне на ухо Даррен и легко провел губами по шее. Память тут же услужливо показала события вчерашней ночи.
— А еще нахальный и приставучий, — я выскользнула из объятий темного, пока он не успел заметить мое смущение. Определенно, в полюбившейся мне игре «доведи дроу» произошла смена ролей. И теперь стоило быть намного осторожнее.
— Лорд Артаниэль!
Эльф обернулся. В дверях, склонив голову, стоял паж.
— Я слушаю.
— Советник Науриэль хочет вас видеть!
— Передай, я скоро приду, — Арт дождался, когда мальчишка уйдет, и вздохнул. До отправления в Мардрен еще вся осень, а проблемы, кажется, нашли его уже сейчас!
Стараясь привести в порядок мысли, эльф направился в тронный зал. Неприметная дверь в дальней стене привела его в просторную комнату, уставленную стеллажами с древними свитками. Его здесь уже ждали.
— Доброго дня, отец, — поклонился маг. — Ты звал меня?
— Разумеется, — чуть поседевший, но все еще крепкий советник отложил книгу. — Мне донесли, что у тебя вот-вот появится попутчица.
Артаниэль мысленно застонал.
— Хель очень хочет отправиться в Мардрен со мной. Я придумаю, как уговорить ее остаться…
— Хель отправится с тобой, — перебил его Науриэль. — Иногда я думаю, что слишком рано передал тебе пост Верховного Мага — нужно было сначала тебя женить. Не спорь, в работе ты слишком похож на меня — забываешь обо всем на свете… Хелинуэтиль не будет ждать тебя вечно. Если любишь — надень ей обручальный браслет. Мне не важно, где ты это сделаешь — в Дивнолесье или в Мардрене. Но к вашему возвращению, я надеюсь, вы будете помолвлены.
— Но, отец…
— Я сказал — не спорь. Не хочешь жениться — скажи об этом Хелинуэтиль и прекрати морочить девушке голову. Хочешь быть с ней — сделай для этого хоть что-то.
— Значит, к нашему возвращению Хель будет моей невестой, — вскинул голову эльф. Расстаться с фиалкой? Ни за что! Они вместе почти всю жизнь! Действительно, давно пора было сделать ей предложение!
— Так-то лучше, — Науриэль улыбнулся. — Совсем хорошо будет, если вскоре после свадьбы вы обеспечите мне наследников. Я даже не расстроюсь, если они родятся немного раньше срока. Это уже на ваше усмотрение. Кто знает, сколько вы пробудете в Мардрене?
Через час из кабинета Первого Советника вышел задумчивый Артаниэль. В голове эльфа вертелись отнюдь не перспективы союза с драконами, или, как многие во дворце могли бы подумать, проблемы предстоящего визита в Мардрен. В светлой голове Верховного Мага Дивнолесья была лишь одна мысль — как и когда преподнести Хелинуэтиль обручальный браслет?
— Привет, Ар! — окликнул меня низкий голос. Не успела я обернуться, как оказалась стиснута в стальных объятьях оборотня.
— Марк! Пусти! — пискнула я, чувствуя, как похрустывают мои ребра.
Светловолосый воин за время летних странствий обзавелся приятным золотистым загаром. Вообще, с первого взгляда трудно было узнать в нем оборотня, а со второго — практически невозможно. Курносого, с большими шатрезовыми глазами и широкой обаятельной улыбкой, Маркуса можно было принять скорее за пройдоху-балаганщика или баронета мелкой руки. Да и со звериной половиной оборотня мне так и не довелось встретиться, а его загадочная ухмылка в ответ на прозвище — Волчок — наводила на мысль, что это совсем не волк.
С Марком мы познакомились пять лет назад. На караван Шейна напали орки, многие были ранены. Тяжелее всего пришлось оборотню, поймавшему арбалетный болт в живот. Его так и принесли ко мне в дом — с торчащим, как мачта парусника, древком. Алир тогда ушел на северо-восток, к Черной Гавани, а Маркус остался у меня. Весь месяц я его выхаживала. Оборотни очень плохо восприимчивы к магии, поэтому рана постоянно открывалась, не желая затягиваться. Отмыть до конца кровь с деревянного пола я так и не смогла — на память о нашем знакомстве под плетеным ковром у печи остались багрово-коричневые разводы. Марк тогда все-таки выжил, но в этом, скорее, была заслуга сильного звериного организма, нежели моя. Зато друзьями мы стали самыми настоящими, да и Шейн с тех пор относился ко мне, как к близкому человеку.
— Приходи к лагерю вечером, а? Я настойку эльфью привез, из Красной Гавани. Не представляешь, чего стоило ее сберечь!
— Обязательно, — заверила я оборотня. Посиделки с караванщиками были той единственной радостью, какую я могла себе позволить в негостеприимном северном краю. А так как Шейн — самый настоящий южанин, значит будут и песни под гитару, и танцы… И эльфийская настойка.