— Уверен, что выстоишь во второй раз?
— Ты не можешь стоять, — ответил Лотер, сплевывая под ноги. — Я тебя убил.
— Да? — удивился стриженный. — А чего я тогда не мертвый?
Верхняя губа Хранителя поднялась, он сказал брезгливо:
— Хороший вопрос.
Лотер сделал шаг вперед, готовый ринуться в атаку, но его качнуло, колени обмякли, пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Он потряс головой, как одурманенный бык, но наваждение не прошло, а красный туман в голове стал медленно расползаться.
Мутными глазами Хранитель посмотрел на стриженного, который приблизился к нему на расстоянии вытянутой руки, когда сможет беспрепятственно полоснуть когтями по незащищенному горлу.
— Я тебя убил, — снова прохрипел Лотер. — Все видели.
— Видели, — согласился стриженный. — А теперь увидят, как я убью тебя.
Лотер напрягся и согнул колени для прыжка, но слабость стала такой невыносимой, что вместо прыжка получилось дерганье, и его уперло плечом в стену.
— Что за леший… — прошептал он.
— Это подарок, — заговорщически проговорил стриженный и занес когтистую лапу над Хранителем. — Она щедро наградит меня, когда узнает, что я справился сам.
— Кто? — хрипло спросил полузверь.
— Еще не понял? Ничего, скоро поймешь.
Лапа стриженного понеслась к нему, сверкая острыми, как крюки, когтями, а Лотер скривился и оскалился, готовый даже в таком состоянии нападать. Когда до шеи полузверя осталось всего ладонь, перед Лотером что-то сверкнуло, глаза стриженного округлились, потом голова медленно съехала с шеи и, грохнувшись на пол, укатилась под стол.
Тело рухнуло следом. Присутствующие охнули, а лесной эльф, который стоит за обезглавленной тушей и аккуратно вытирает лезвие платочком, проговорил:
— Думаю, если ты его уже убил, то второй раз не считается.
Лотер вытаращился на него, ноги окончательно перестали держать, и он медленно сполз по стене. Раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, полузверь откинул голову, стукнувшись затылком, и проговорил, быстро возвращаясь в человеческий облик:
— Не считается. Ты… как тут… Зачем вернулся? Помог… зачем?
Эльф закончил вытирать меч и с деловым видом засунул его в ножны.
— Каонэль послала, — ответил он. — Сказала, чтоб купил ледяного молока побольше потому, что она не собирается сама идти в эту отвратительную таверну.
Гном слева возмущенно запыхтел, а эльф поспешил оправдаться.
— Это не я придумал, это с ее слов. Если хотите высказать, высказывайте ей. Но не уверен, что это у кого-то получится. Она не в духе.
— А ты, значит, послушался? — прохрипел Лотер, совсем сползая на пол.
Когда глянул вниз, заметил, как рана на боку потемнела. От нее по коже поползли темные прожилки, словно лапки паука, а тело медленно обмякает и обездвиживается.
Эльф пожал плечами.
— А почему нет? — сказал он. — Она эльфийский Хранитель. Это кое-чего стоит. Тем более вернулся, а тут такое. Помог потому… Тут ведь что-то не по чести происходило? Верно?
— Верно…
— Слушай, ворг, в ваших драках и состояниях я не разбираюсь, — проговорил лесной, — но это нормально, если ты белый, как солнечный эльф?
Лотер шумно сглотнул, язык пересох и поцарапал небо. Он покривился и сказал:
— Я тебе ухи поотрываю за такое сравнение.
— Ну конечно, — отозвался лесной эльф морщась. — Но ты действительно абсолютно белый.
Лотер попытался поднять руку, чтобы погрозить кулаком наглому, хоть и спасшему его эльфу, но сил хватило лишь шевельнуть пальцами. Между гномами протиснулась воржиха, та самая, что пела, как богиня. Она метнулась к Лотеру и стала быстро осматривать рану.
В черных глазах тревога, волосы рассыпались по плечам и лезут в лицо полузверя, но у того нет сил, чтобы отвернуться.
— Рана глубокая, но не так чтобы обессилить ворга, — сказала она дрожащим голосом. — Тебе должно хватить сил, чтобы встать и самому дойти до леска. А там уснуть целебным сном. Ничего не понимаю.
Она резким движением оторвала край юбки и попыталась зажать рану, но Лотер невероятным усилием остановил ее руку и проговорил натужно:
— Нет… сперва…
— Что? Что ты говоришь? — не поняла воржиха.
Лесной эльф в стороне и постояльцы таверны молча и с горячим интересом наблюдали, а Лотер поманил ее пальцем, чтоб наклонилась.
Когда ее ухо оказалось у самых его губ, Лотер прошептал так, чтоб никто, кроме нее, не услышал:
— Сначала очисти рану.
— А сам не сможешь? — удивилась воржиха.
— Хотел бы, — шепнул Лотер. — Да не успею.