— Ого!
Боря повернул голову. В тот же миг вокруг его шеи обвился шнур. Петля затянулась плавно. Боря отчаянно дёргался и хрипел. Его маленькие глазки стали большими. По подбородку струилась розовая слюна. Через полминуты он был готов.
Глава восьмая
Широкие тротуары Проспекта Мира блестели лужами, жадно впитывающими лучи, замутнённого гарью солнца. Прохожие радовались ему — какое-никакое, а солнышко после стольких дней непогоды! Водители по вине гаишников, создавших пробку, ручными переключениями светофоров, смотрели на пешеходов с завистью. Агеев надел тёмные очки. Сирена и маячок позволяли ему двигаться чуть быстрее, чем двигались остальные. Лишь серебристая «Хонда Легенд» с тонированными стёклами шла за ним, как привязанная.
— За зря, думаешь, промотаемся? — прервал Мельников затянувшееся молчание.
— Да, пришил он её. Возможно, он — дилетант, хоть я так не думаю, но уж точно не идиот.
— А она, по-твоему, идиотка? Или она сознательно шла в обнимку с расчётливым хладнокровным убийцей, навстречу собственной смерти?
— Игорь! Пока ещё ничем не подтверждено, что она — не дура. Предположим, для киллера оказалось приятным сюрпризом то, что в сейфе, кроме дискеты, лежали деньги. Он их пихает в Ольгину сумку, вытряхнув её на пол — ему понятно, что проститутку всё равно вычислят. Выходить с женской сумочкой из подъезда, перед которым торчат чеченцы, это, примерно, то же, что выходить с отрезанной головой Юсупова. Думаю, что убийца договорился с девушкой по-хорошему. Если б он её запугал — был бы большой риск, что она рванётся к чеченцам. Кроме того, она закурить хотела в квартире.
— Притом его сигарету, — подсказал Мельников, — в коридоре она курила другую — «Мальборо Лайт».
— В кармане Юсупова был «Парламент».
— Тем более. Раз он ей сигарету дал, значит, между ними установились более или менее мирные отношения. Обстановка была вполне себе разряённая. Лично я под прицелом не захотел бы курить.
— Ну а лично я бы не захотел в разряжённой дружеской обстановке выплёвывать сигареты и зажигалки швырять.
— Значит, у тебя железные нервы. А она психанула. Он её успокоил, навешал ей лапши на уши — типа, вынесем деньги, да и поделим. Она ему помогла, и он её грохнул в удобном месте. Какой ему был резон поступить иначе?
— Денис! Ты исходишь, во-первых, из того, что убийца — профи, а во-вторых, — из того, что Ольга — кретинка. По-моему, ты не прав ни в том, ни в другом. Тебя впечатлил простреленный лоб чеченца. Где-то я встречал фразу: «Пуля летит на крыльях случайности». Ну да, иногда летит. И это — тот самый случай. А кроме этого — что? Допустим, он понимал, что девку всё равно вычислят, так что можно вытряхнуть её сумку и даже туфли её оставить. Но он забрал «Парабеллум»! Он отпечатков наляпал!
— Так ты считаешь, что это было не заказное убийство? — спросил Агеев, думая о другом.
— Рядом не стояло. Обычное дилетантское ограбление.
— И, по-твоему, Ольга эта жива?
— Нашёл кого хоронить! Я почти уверен, что не убийца верёвки из неё вил, а наоборот.
— Ты это серьёзно?
— Денис, она — клофелинщица. Понимаешь, что это значит? Хрен её напугаешь чем-то, кроме беременности. А он убил человека, наверняка, сам того не желая. После того, как это случилось, он должен был либо так же её убить, либо сдуться, что и произошло. Единственное, что мне не понятно в этой истории, — почему она была босиком? С одной стороны понятно — рефлекс, — вошла, сняла туфли. Но для чего убийца понёс их в комнату? Ведь на них — его отпечатки.
Агеев, не изменяя тона, спросил:
— Ты не замечал, Игорь, тебя с утра не пасли?
Мельников обернулся.
— «Хонда»?
— Ну да. Из центра за нами прётся. И не шифруется.
Мельников моментально связался с центральным отделом ГИБДД и, продиктовав номер автомашины, запросил данные. Получив ответ, задумчиво произнёс:
— Частная охранная фирма «Барс». Генеральный директор и главный акционер — Баранов Юрий Семёнович.
— Интересно, — пробормотал Агеев и сунул руку в карман, чтоб достать мобильник.
— Кому ты хочешь звонить? — вдруг остановил его Мельников.
— Руководству.
— Денис, не вздумай. Дураку ясно — они специально светятся. Они хотят поговорить с нами. Или с одним из нас. Давай подождём.
— Так пусть говорят. Я не понимаю, зачем они кидают понты?