— Врёт, врёт! — надрывалась Ольга, — не верьте ей!
Отложив мобильник, Наташка не повернулась. Но Ольга видела — она плачет, и испугалась аварии. Но нет — слёзы не помешали спортсменке продолжить вести машину на высшем уровне. Миновали ВДНХ.
— Через полчаса исправный паяльник будет у тебя в жопе, — твёрдо пообещала Ольга.
Глава тринадцатая
На полдороге Мельников сбавил скорость, решив, что он уже не в том возрасте, когда можно переломать себе кости ради амбиций, подстёгиваемых теми, кого он люто осмысленно ненавидел. Боевой пыл уступил в нём место острому чувству голода. Он заехал в сокольнический «Макдональдс», где заказал из машины, отстояв очередь, кока-колу и два биг-мака. Припарковавшись, он покурил, поел, вытер руки и позвонил трём помощникам. Двух из них он проинструктировал, а Кудрявцева, который был третьим, выслушал. Поглядев на часы, поехал к метро, где его уже давно ждали. Было двенадцать тридцать.
Через пятнадцать минут Сокольническую площадь медленно обогнул небесно— голубой «Лексус», спровоцировавший на Проспекте Мира аварию, в результате которой образовалась пробка. Кристине в нём было так тоскливо, что она очень обрадовалась, внезапно увидев Мельникова. С бутылкой пива в руке стоял он у приоткрытой двери чёрной машины с широкими гоночными колёсами. Она была припаркована близ метро, но не на проезжей части, на тротуаре. Вокруг метро, около ларьков и на остановках народ буквально толпился. Двери магазинов и павильонов не успевали захлопываться. Мельников был спокоен. Свои войска он расположил так: семь оперативников находились, как и он сам, около метро, двенадцать — на стыках площади с прилегающими к ней улицами, и десять — в пяти машинах, стоящих вдоль края площади, примыкающего к метро. На платной парковке чуть в стороне, стояла Тойота «Камри» с тремя какими-то джентльменами. Это было прикрытие, обещанное Агеевым. Подчинялось оно ему или контролировало его — Мельников не понял.
Агеев то тревожно крутился рядом, то отходил — ответить на телефонный звонок. По его лицу было видно, что звонят сверху. Мельников тёр глаза, зевал, курил и пил пиво, разглядывая мелькающих перед ним людей.
— Что тебе Баранов то рассказал? — спросил у него Агеев, вернувшись после очередного доклада.
— Сказку.
— Страшную?
— Не особенно.
— Совет хочешь?
— Нет.
Допив пиво, Мельников поставил бутылку на тротуар. Мгновенно подошёл бомж.
— А тебе чего? Спросил Мельников.
— Да бутылочку, если можно.
— А! Забирай.
На площади появились две очень странные девушки — невысокая в платье, и очень рослая, в дорогом теннисном костюме. Им было весело. Около метро они разругались и разошлись. Маленькая вдруг направилась к Мельникову, бросившему в лужу бычок. Подойдя, прищурилась. От неё разило чем-то дешёвым, приторным.
— Молодой человек! Вы курите?
— Нет.
— Ну зачем вы врёте? Я сейчас видела, вы курили. Дайте мне сигарету. Очень прошу. Могу на колени встать. Но только не здесь, а в укромном месте. Презерватив не потребуется.
— Не дам.
Она оскорбилась.
— А на каком основании?
— Маленькая ещё.
Она заржала. Десятки людей повернули головы. Мельников огляделся по сторонам. Проржавшись до хрипоты, юная особа вновь на него насела.
— Большая! Мне уже восемнадцать. И я не замужем. Если ты мне не веришь, паспорт могу показать.
— А мне — уже девяносто. Я женат. И у меня — сифилис. Пошла на … отсюда со своим паспортом.
Она бросилась на него. Он взял её за руки и держал до тех пор, покуда один из оперативников не пришёл ему на подмогу. Взвалив скандальную барышню на плечо, он быстро спустился с ней в переход, где вручил её постовым милиционерам.
— Я никогда не видел столько народа здесь, — произнёс Агеев, досадливо озираясь, — бесплатные магазины что-ли открыли?
— А ты представь, как бы ломанулся народ отсюда, если бы всем вдруг стало известно, зачем мы здесь! Агеев, ты, кстати, знаешь, зачем мы здесь?
— Отвали.
Мельников, смеясь, отвернулся. И — на секунду окаменел. К нему шла Кристина с подбитым глазом. Она шла медленно, напряжённо — как по струне. Люди перед ней расступались и оборачивались ей вслед. На её щеках сохли слёзы. Её глаза смотрели, как из геенны огненной. Между средним и указательным пальцами её руки тлела сигарета. Вероятно, Кристина о ней забыла. Мельникову почудилось — это смерть идёт через площадь. Быстро взяв рацию, он связался с оперативником у «Зенита».