— А ну, завянь! — рявкнул он, чуть не проломив тяжёлым кулаком стол. На нём всё подпрыгнуло. Подскочил и Кирилл. Минуту длилось молчание.
— На Тверской есть бар — «Суши вёсла», — сказал Вадим прежним тоном, налив себе ещё водки, — очень мне нравится этот бар. Название классное. Вы всё поняли, господа?
— Да как не понять, — просипел Кирилл, достав сигарету из пачки и закурив, — сегодня, наверное, деньги будут.
— Ну, и отлично.
Произнеся эту фразу, Вадим зевнул, как огромный кот, разнежившийся на солнышке. Взяв бокал, продолжил:
— Мало беру. Очень мало. Вы, два козла, можете дать больше. Сколько ещё квартир у тебя, Кирилл?
— Одна у меня квартира!
— Как так, одна? А на Полежаевской трёшка в элитном доме?
— Так я там только прописан!
— Так разве ж это проблема? Я могу кого-хочешь поставить раком. Квартира чья?
Кирилл хотел дать ответ или возразить, но потерял мысль. Глядя на него, Вадим плюнул на пол уже без косточки.
— Как же ты меня бесишь! Больше, чем гомосеков, я ненавижу только мажоров. Да ладно уж, не трясись! Бери пример с друга. Смотри — расслабился, ловит кайф. Короче, я пью за вас, пацаны. Желаю вам новых творческих замыслов и свершений.
С этими словами буйный гость взял бокал. Но тут из его кармана заулюлюкало. Он достал сотовый телефон и вышел на связь.
— Алло! Не ори. Я уже спускаюсь.
Убрав мобильник, Вадим осушил бокал, глотнул «Фанты», быстро поднялся и, напевая «Ночь, сказочных дней вуаль…», быстрыми шагами покинул комнату. Кирилл бросился за ним следом — запирать дверь. Когда он пришёл назад, Серёга уже смотрел из окна во двор, слегка сдвинув штору. Кирилл спросил с раздражением:
— Что увидел?
— Чёрный «Мерседес» Е-320, стосороковой кузов, государственный номер А-007-НТ, 77 регион, — ответил Серёга. — Ух ты, как с места рвёт! Моторчик шестилитровый.
— Ну и что дальше?
Серёга вместо ответа несколько раз прошёлся из угла в угол, о чём-то думая. И, внезапно остановившись перед Кириллом, крикнул:
— Пшёл вон отсюда!
— Кирилл опешил.
— Чего?
— Уйди, говорю!
— Куда?
— Куда хочешь. Лучше — на кухню. С водкой.
Кирилл растерянно взял бутылку. Сёрега вновь стал мотаться.
— Ты понимаешь, что эти деньги надо отдать? — насел на него Кирилл.
— Я всё понимаю — правда, только тогда, когда вынимаю.
— Так едем в банк!
— А Ольгу мы ждать не будем?
— Ну, после Ольги.
— Вот и проваливай, мразь, на кухню! Ты мне сильно мешаешь.
Поколебавшись, Кирилл забрал так же Фанту и удалился в указанном направлении. Через пять минут Серёга к нему присоединился. К его большому неудовольствию, Кирилл выпил только один бокал. Он говорил с кем-то по телефону — точнее, слушал кого-то, порой вставляя односложные реплики. Вскоре после прихода Серёги разговор был окончен. Сказав, что он, мол, всё понял, Кирилл швырнул мобильник на стол и потёр лоб пальцами.
— А он что, наркоман? — поинтересовался Серёга, стоя посреди кухни. Кирилл поднял на него полупьяный взгляд.
— Вадим что-ли?
— Да!
— Откуда я знаю? Да и какая разница? Он — мокрушник, который валит верховных судей и генералов госбезопасности! Я уж не говорю про воров в законе.
— Да, конечно, ты прав — надо отдавать, со вздохом сказал Серёга, и, повернувшись к шкафчику, взял стакан. Потом сел за стол.
— Кирилл, давай выпьем. А то мне что-то совсем не весело.
— После банка.
— А почему не сейчас?
— Во-первых, я за рулем. Во-вторых, — если мы в банк ввалимся на рогах, нас могут не допустить к ячейке.
— Такси возьмём. По одной, Кирилл. По одной! Ты не понимаешь, что у меня крышняк срывает от злости! Какой-то ублюдок на ровном месте, без повода, забирает у нас почти миллион зелёных. Ведь это — вилы!
С этими словами Серёга быстро налил: Кириллу — полный бокал, себе — пару капель, стиснув стакан рукой, чтоб было не видно, сколько он наливает. Поднял стакан.
— За удачу!
— Удача нас не минует, — пообещал Кирилл.
Пока он опорожнял бокал, зажмурив глаза, Серёга молниеносно выплеснул свою водку в мойку, благо, что та находилась на расстоянии вытянутой руки. Поставив бокал, Кирилл запил Фантой. Хлебнул её и Серёга. Потом приятели закурили.
— Только бы Ольга не взъерепенилась, — произнёс Серёга, пуская дым изо рта. — Она ведь может подумать, что мы разводим её.
— Да, так и подумает. А плевать! Пускай позвонит этому ублюдку. Я дам ей номер.
— Так она скажет, что это — наш человек!
— Серёга! Ну ты — дебил! Ливенштейн сразу объяснит ей, чей это номер.