Дэвид почувствовал жалось и симпатию к мальчику, потерявшему отца. Он сам чувствовал себя сейчас почти таким же беспомощным.
— А как эта карта попала к раввину Лазарю? — спросил он тихо.
— Сын мастера очень любил змей. Ему почему-то страшно нравились пары змей на обратных сторонах карт. У мастера имелись образцы. Когда раввин нанес визит скорби в семью мастера, мальчик вышел ему навстречу и признался, что стащил одну карту у отца. Бедный ребенок чувствовал себя виноватым, думая, что таким образом был наказан за кражу.
— Какое непосильное бремя для ребенка! — воскликнула Йел. — А если бы этот заказчик знал, что мальчик находился в задней комнате, то убил бы и его, чтобы сохранить тайну карт.
— Поэтому ему и понадобились формы, — заявил Дэвид. — Чтобы карты нельзя было больше воспроизвести.
— Поможет ли мой рассказ найти убийцу мужа? — спросила вдова. — Вы думаете, тот же самый заказчик проследил за картой из Польши и убил раввина бен Моше и моего мужа, чтобы получить ее обратно?
— Примерно так, — ответил Дэвид. — Все это связано, но здесь есть угроза гибели не одного, а многих людей.
Наступило молчание, прерванное плачем маленького ребенка.
— Похоже, Байла хочет кушать, — сказала племянница, появляясь в дверях с младенцем на руках.
— Мне надо идти, — извинилась Сара Леа. Она взяла дочку на руки и принялась укачивать ее.
Дэвид и Йел попрощались и ушли.
Оба они снова проверили свои телефоны, но те по-прежнему не работали.
— Придется позвонить из отеля, чтобы заказать билеты, — заметила Йел, осматриваясь в поисках такси.
Если только линии не перегружены, — ответил Дэвид. Он попытался было запихнуть карту в сумку, но вдруг передумал и осмотрел ее снова. Он отметил одну деталь, не замеченную раньше. На заднем плане, за башней, на карте был изображен мост через ров. И Дэвиду показалось, что он уже видел где-то подобный мост. Это произошло в том же году, только раньше, когда он был в Лондоне в день ужина с Тони Блэром и любовался живописным видом центральной части ночного города.
И сейчас, глядя на карту, он заметил: мост, нарисованный художником, был удивительно похож на лондонский Тауэрский мост, выстроенный в викторианском архитектурном стиле. Это не было тождеством, но все же сходство казалось удивительным…
Дэвиду вдруг вспомнилась какая-то детская песенка: «Вот падает лондонский мост» (хотя он и знал, что пелось это о другом мосте через Темзу).
На карте изображена башня — Тауэр [3]?
Выходит, автор рисунка имел в виду Тауэрский мост в Лондоне?
Дэвид похолодел. Может быть, карта — предупреждение о чем-то? Уж не собираются ли Понимающие совершить нападение на Лондон? Или из Лондона? Да еще если учесть тот заказ на две тысячи карт…
— Есть такси! — крикнула Йел, прервав размышления Дэвида.
Они сели в машину. По дороге Дэвид пытался связать все известные сведения воедино.
Глава 25
Уже когда они ехали в такси, Дэвид услышал знакомый сигнал своего телефона. Наконец-то!
— Здорово, приятель! — приветствовал его Хатч. — Тут кое-кто очень давно желает поговорить с тобой.
— Я и сам давно желаю с ней поговорить! — воскликнул Дэвид. Он почувствовал себя на седьмом небе, услышав долгожданный голосок Стаси.
— Дэвид, мама говорит, ты хотел предупредить нас, что мне угрожает опасность. Как ты узнал об этом?
Дэвид умолк. Как он мог ей объяснить то, что сам еще не очень хорошо понимал?
— Дэвид, ты здесь?
— Я здесь, Жевунчик. Я мог бы тебе рассказать всю эту историю, но ты должна делать все, как говорит Хатч. Оставайся всегда при нем, никуда не уходи.
— Этот человек может вернуться?
— Он или кто-нибудь вроде него. — Дэвид услышал, как Стаси начала всхлипывать.
— Я боюсь! Почему ты не можешь приехать к нам сюда?
Ее мольба была мучительной для него. Он не знал, что ей ответить.
— Я хотел бы это сделать, родная, — сказал он. — Я все отдал бы за возможность приехать. Но сейчас мне придется уехать далеко, и это необходимо, чтобы защитить тебя.
— Д-далеко? — Голос Стаей дрожал. И в это время телефон у нее взяла Меридит.
— Дэвид, что, черт возьми, происходит? — заговорила она. — Ты знаешь, что кто-то чуть не придушил ее в нашем собственном дворе и пытался силой затащить в машину?
Дэвид раскрыл рот, чтобы ответить, но она продолжала, не давая ему вставить слова:
— Ты знаешь, что мы в этой дерьмовой Аризоне, в глуши, и лес горит по соседству с нами? Я не могу дозвониться Лену, а у нас, черт возьми, планировался медовый месяц. Во что ты нас втянул?..
— Меридит, дай мне поговорить с Хатчем, — потребовал Дэвид, с трудом сдерживаясь.
— Сначала ты мне объяснишь, в чем дело. Ты подверг мою дочь опасности, и я имею право знать это!
— Меридит, речь идет о конце мира, понятно? Я пытаюсь его не допустить. А теперь дай телефон Хатчу.
Он услышал, как она фыркнула, и живо представил себе выражения изумления и злобы на ее лице.
— «Конец мира», — повторила она его слова с сарказмом. — Он хочет говорить с вами.
— Как дела, старина? Твоя охранная команда еще не появилась. — Дэвид снова услышал разумную речь своего друга.
— Они погибли, — сказал он. — Кто-то взорвал их самолет над Атлантикой. Но вскоре к вам должна прибыть новая команда. Ты сможешь продержаться?
— Сможет ли медведь выжить в лесу? — ответил Хатч.
— Слушай меня внимательно. Я отбываю из страны сразу, как начнут летать самолеты, на несколько дней. Команда, о которой идет речь, состоит из израильтян. Пусть они прочтут какую-нибудь молитву на иврите прежде, чем ты их впустишь.
— Что-нибудь вроде «Хава нагиля», шалом?
— Кончай болтать! Это не молитва. Хатч, я доверяю тебе все, ты понимаешь?
— Не сомневайся.
Дэвид засунул мобильный телефон в карман. Разговор закончился.
— Она плакала, — заметил он, как бы разговаривая с самим собой.
Йел осторожно коснулась его руки.
— Дэвид, мне очень жаль. Это ужасно, — сказала она.
То ли прикосновение, то ли живое сочувствие в ее тоне подействовали на Дэвида немного успокаивающе.
— Если повезет, мы попадем на нужный авиарейс сегодня вечером, — добавила она.
«Это называется „повезет“», — невесело подумал Дэвид. Что общего у всего этого с везением? Только одному Господу известен ответ.
Джорджтаунский университет
Том Макинтайр вскочил со стула, едва не опрокинув чашку кофе, когда двое полицейских в форме быстро вошли в кабинет.
— Это вы — Дэвид Шеферд? — спросил тот, что помоложе, подходя к столу и сунув ему под нос ордер на обыск.
— Нет, я — Том Макинтайр, — ответил он. — А в чем дело?
— А вы знаете, где Шеферд?
— Почему вас это интересует? — спросил он, глядя в глаза полицейскому офицеру. Он не мог понять, почему полиция должна была искать его коллегу, особенно с ордером на обыск. В конце концов, Дэвид — сын сенатора, а в его лучших друзьях числился пастор.
— Когда в последний раз вы его видели?
— Ну… несколько дней назад, в понедельник или во вторник. Точно не помню.
— Это его кабинет?
— Да. И мой тоже. Слушайте, почему вы не скажете мне, в чем дело?
— Совершено убийство, — заговорил второй полицейский.
Том едва мог скрыть шок.
— Экономку Дэвида Шеферда нашли мертвой в его доме, профессор Макинтайр, — продолжал второй полицейский. — Нам необходимо убедиться, что с профессором Шефердом все в порядке.