Нагнал я их уже на полпути к Андреевке, в поле, как раз неподалеку от коровника, свет которого мы в ту жуткую ночь после свидания с духом Куделина приняли за какое-то зловещее видение.
Светка шла молча, а Куличик чуть приотстал от нее и спросил:
— Ну, чего они?
— Ничего, — ответил я.
— Есть они там или нет? — настаивал Вовка.
Я замешкался с ответом, не решив еще, что соврать,
— Ага, — обрадовался Куличик, — я тебе говорил, нафик, что они оборотни,
— Да там они, там, — усмехнулся я его радости, — в церкви. Нет никаких оборотней, я их тайну открыл.
— Какую тайну? — опешил мой собеседник.
— Всему свое время, — еще более озадачил его я.
Вовка разочарованно промолчал, и мы продолжили путь к Андреевке.
В магазин мы сходили успешно, а на обратном пути, когда уже сворачивали с дороги к Ворожееву, столкнулись с приезжими, возвращавшимися из церкви в свое временное жилище.
— Здоровоэ ребята, — приветствовал нас шедший впереди владелец синей куртки.
Мы тоже поздоровались.
— Вы в церковь не лазили? — поинтересовался он.
— Нетэ — соврал Куличик.
— Я лазил, — не стал прятаться я.
— А котенка там не подбирал?
— Какого?
— Черненький, худой, в курточке.
— Это мой котенок, — вступила в разговор Светка — Он от меня дней десять назад удрал. Мы за ним сюда и приехали.
— Говорил я тебе — не здешний, — обернулся человек в синей куртке к своему товарищу, который был пониже, но пошире в плечах.
— Мы его тут в церкви подкармливали, — продолжал приезжий, уже опять обращаясь к нам. — И курточку смастерили из моей старой олимпийки, а то он уж мерз больно, тощий. Это что за порода?
— Египетская.
— Ну, тогда ясно, африканец, у них там жара. Привет ему от нас передайте.
Мы распростились и отправились по домам. Я мучился тем, что упускаю благоприятный момент обследовать помещение церкви на предмет входа в подземелье, но решил пока ничего не открывать своим товарищам. Время до отъезда у меня еще было, и я отложил поиски потайного входа до другого удобного случая.
Домой мы успели вовремя, дотемна и до прихода охотников. Светка едва начала стряпать, как появились и они.
Пал Палыч и дядя Егор вернулись с охоты недовольные, если не сказать злые. Понятно, что с пустыми руками. Валили все на племянника Егора Дмитриевича и его приятеля.
— Я с ними больше не пойду, — распалялся Пал Палыч, — они здесь никаких мест не знают. И что ты дал им нас уговорить, сидели бы сейчас с трофеями.
— Ничего, Паш, — успокаивал его дядя Егор, — завтра свое возьмем, на енота пойдем.
— На енота надо с собаками идти, а Светка даже Ксюшу не взяла. Как бы она пригодилась.
— Одна такса погоды не сделает, –г резонно возражал местный охотник. — Мой Байкал тоже для такой охоты не годится. Но ты ведь привез, что обещал.
— Это да, это да, — соглашался дядя Паша. — Хотите, вместе с нами завтра на енота пойдем? — неожиданно предложил он нам, как видно, позабыв уже мои похождения. И я, и Вовка, конечно, согласились, а Светка ничего не ответила. Она только вдруг спросила:
— Дядя Егор, а какая у вас сейчас собака? У вас ведь вроде пса по-другому звали — Карай.
— Карая уже нет. Помер от старости прошлым годом. А пес был отличный. Такого уж не будет. Я с ним много на охоту ходил, на любого зверя был пес. И сторож хороший. Все умел, даже тапочки приносил.
— Да он Егора от кабана спас однажды, — вмешался Пал Палыч.
— Было, — согласился Егор Дмитриевич.
— Расскажите, — допросила Светка, накрывая нам на стол.
— А что там рассказывать. У меня тогда карабин «Кабан» был, я с ним на кабана и пошел. А в этом карабине при стрельбе, когда затвор передергиваешь, патрон часто наперекосяк идет и клинит. Вот так и случилось, когда я зверя подранил и он на меня попер. Я затвор передернул, а патрон заклинило, а кабан прет. Я уж думал — все, да Карай на нем, как черт, повис. Дал мне время. Я патрон выбил, новый в ствол дослал и выстрелил, вот и все. Но Караю здорово тогда досталось, я ему потом бок зашивал.
— А кроме кабана, — спросил я, — на кого вы с ним охотились?