Выбрать главу

Под фанеркой оказался все тот же обыкновенный пол, только гораздо чище, чем в остальных местах церкви. Он был покрыт плитками из какого-то камня, одна из плиток казалась особенно чистой и имела глубокие щели по краям. Я достал из кармана свой любимый перочинный но­жик с эмблемой швейцарской армии — маленьким серебряным арбалетиком. Его подарил мне отец как-то в день рождения. Ценен этот нож тем, что не был поддел­кой, которыми торгуют чуть ли не в каж­дом втором московском ларьке, а изготовлен из настоящей швейцарской нержавеющей стали. Я просунул его лезвие в щель с краю плитки и попробовал ее поддеть. Плитка поддалась, я ее вынул и увидел массивное железное кольцо. Сомнений почти не оставалось, здесь должен был быть люк, ведущий в подземелье.

Ухватившись за кольцо, я что было силы рванул его и едва не полетел вверх тормашками, так легко распахнулась крыш­ка люка. Но, что меня поразило, — без ма­лейшего скрипа, а ведь мы-то с Вовкой и Светкой слышали тогда скрип, исходящий из церкви и даже какое-то уханье. Да и во­обще было странно, что петли за столько лет не заржавели. Впрочем, я вспомнил, что приезжие исчезали в церкви тоже без­звучно. Загадка скрипов оставалась нерас­крытой.

Передо мной зиял ровный черный квад­рат входа, ведущего куда-то вниз. И тут я сообразил, что не взял с собой фонарик.

Экая досада! Но отказаться от посещения подземелья я уже не мог и полез внутрь, ощупывая путь ногами и шаря в темноте руками. Оказалось, что вниз ведет удоб­ная лесенка. Скоро я достиг дна и, ощупав вокруг себя пространство, убедился, что нахожусь в конце узкого коридора, закан­чивающегося здесь тупиком. Коридор был в то же время настолько высок, что я лег­ко мог передвигаться по нему, даже не склоняя головы.

Прежде чем двигаться дальше, я вылез обратно на Божий свет и, вставив на место плитку, вновь нырнул в подземелье, поти­хоньку притворив за собой крышку люка, на тот случай, если кому-нибудь вздумает­ся заглянуть в это время в церковь, хотя это было и маловероятно.

Спустившись второй раз, я двинулся в полной тьме по коридору. Вот это была темнота так темнота! Темнее, чем в ту ночь на кладбище, когда я свалился в разры­тую могилу. Как я жалел, что не взял с собою фонарика! Подземный ход оказался на удивление длинным. Я все шел и шел и не имел ни малейшего понятия, куда ве­дет этот ход и чем он закончится. Тут я вспомнил, что в прошлые времена был обычай делать в подземельях ямы-ловуш­ки для непрошеных посетителей. Испугав­шись, я пошел еще медленнее, тщательно ощупывая перед собой вытянутой ногой дорогу и несколько раз пробуя пол на прочность, прежде чем делал следующий шаг. Одну руку я выставил вперед, чтобы ни на что не наткнуться, а второй опирался на стенку и пришел к выводу, что стены подземелья выложены кирпичом. А кори­дор все не кончался. Мне казалось, что я прошел уже не одну сотню метров, когда уткнулся, наконец, вытянутой перед со­бой рукой в холодную, шершавую твердь.

Я стал топтаться на месте и шарить во­круг руками в поисках продолжения пу­ти. Направо от меня стены не оказалось. Потеряв на мгновение осторожность, я шаг­нул туда, споткнулся и грохнулся, больно ударившись косточкой под коленом. Рас­терев упгибленное место, я понял, что ле­жу на каменных ступеньках еще одной лестницы.

Поднимался я по ней на карачках, пока опять не уткнулся в очередную твердь. Я ощупал препятствие руками. Стенка была очень холодной и достаточно глад­кой. Кирпичи в ней не прощупывались. Я поднялся на ноги и уперся в эту стену обеими руками. Стена вдруг поехала куда-то вперед, и я почти ввалился в новое по­мещение. Эта, дверь-тоже отворилась предо мной почти без звука. Но куда я попал? Я долго не мог определить этого, у меня только появилось ощущение, что здесь не­много посветлее, чем было в коридоре. Тьма уже не казалась такой кромешной; поднеся к своему лицу руку, я видел ее очертания. Откуда-то сюда проникал сла­бый свет. Вскоре я определил и его источник: прямо передо мной, в некотором от­далении, просвечивался светлыми линия­ми прямоугольник. Я догадался, что это контуры двери, и хотел уже подойти к ней, как новое обстоятельство заставило меня замереть на месте.