Мальчик оттолкнулся от двери и начал подниматься домой. Мысли в голове скакали, как бешеные кузнечики. Он искал аргументы, которые склонят его принять предложение Сени и в то же время искал веские причины, чтобы забыть о том, что он видел и больше никогда не вспоминать. Последних было больше. Но желание получить деньги было сильным, невероятно сильным. Оно терзало не только разум, но и душу. Думать о том, что будет много лет спустя, о том, что с этой тайной придется жить, Кирилл не стал. Невозможно угодить всем мыслям, невозможно принимать только истинно верные решения, невозможно прожить жизнь, не запятнав себя и свою душу. Не в этом мире. Не в этой греховной реальности, кишащей соблазнами. Тогда какой смысл тянуть? Зачем оттягивать неизбежное? Зачем ждать, когда рано или поздно все равно окунешься в грязь?
Кирилл мотнул головой, чтобы отогнать мысли, позже, когда спадет произведенный эффект, когда выветрится алкоголь. Позже.
Глава 4. Шаг в ночь.
«В жизни ты делаешь выбор и принимаешь решения,
но еще в жизни есть такая штука, как судьба».
Наоми Уоттс
Белые снежинки, крупные и маленькие, ложатся на землю, укрывая ее белым одеялом, пряча грязь. За какие-то пятнадцать минут все вокруг стало девственно-чистым. Природа сама умело скрывает то, чем загрязняют ее люди. Кирилл посмотрел на небо. Черное, непроглядное, только мелькают белоснежные пятнышки, бесшумно опускаясь на теплую кожу, тают на черных ресницах. Мальчик выдохнул облачко мутного пара и подул на руки. Он выскочил из дома, накинув только куртку, и уже изрядно замерз. Худое тело дрожало от хрустящего мороза и от ожидания. Кирилл ждал Арсения. На той самой лавочке, на которой он утер ему слезы разочарования. Воскресным вечером парня не оказалось дома, Кирилл решил не возвращаться к себе, а подождать молодого человека на улице, боялся, что его решимость испарится, растает, как снежинка на ладони. Чтобы принять окончательное решение и сделать роковой шаг, ему понадобилось два месяца. Два месяца метаний, терзаний, непрекращающихся споров с самим собой, сделок с совестью и дьяволом, который заманивал его в ловушку крупными купюрами, сладкими обещаниями и приторными речами. Дьявол победил. Совесть беззастенчиво капитулировала, оставляя жизнь мальчика на растерзание рогатого.
Скоро Новый Год. Светлый, семейный праздник. Ждал ли его Кирилл так же, как еще год назад? Нет. Замирало ли сердце в предвкушении волшебной ночи? Нет. Теперь оно трепыхалось только при мыслях о деньгах. Реальных, хрустящих, пахнущих краской.
– Сень! – крикнул мальчик, увидев, как высокая фигура отошла от припаркованной иномарки и направилась в сторону подъезда.
Кирилл вскочил и нагнал блондина, который дрожал от холода и прятал руки в карманы короткого легкого пальто.
– Привет. Ты чего так легко оделся? – удивился Кирилл, обратив внимание на совсем не зимнюю экипировку Сени.
– В машине не холодно, – простучал зубами тот и потащил мальчика к подъезду.
Оказавшись в квартире, Арсений быстро втолкнул Кирилла в кухню, и через пять минут перед ним уже стояла дымящаяся чашка ароматного цветочного чая. Сам Сеня сел напротив, с удовольствием отхлебывая обжигающий напиток.
– Ты не на чай заглянул, – четко произнес парень, когда отогрелся.
– Нет, – Кирилл выдохнул, вот и пришло время озвучить решение, которое далось ему такой кровью и нервами.
– Полагаю, что ты решил согласиться? – уточнил блондин, делая очередной глоток, – конфет хочешь? – не дожидаясь ответа, он обернулся и достал плетеную вазочку с металлической ручкой, на которой распустились разноцветные цветы, мягкие пастельные цвета лепестков притягивали взгляд, тускло мерцая на искусственном свете.
Надо сказать ему спасибо, Арсений всячески пытался облегчить ответ Кирилла, отвлечь, помочь принять и смириться, но мальчик все равно нервничал и кусал губы.
– Да, – кивнул мальчик.
– Кир, ты не передумаешь?
– Нет, было достаточно времени, чтобы решиться окончательно.
– Пойми одно, – блондин развернул шоколадную конфетку и закинул ее целиком в рот, – скажешь «да» не только мне, и тебе не дадут возможности передумать. Кир, еще раз повторяю, что тебе придется делать все, что ты видел в том ролике. Готов?
– Сколько?
Арсений усмехнулся, глядя в непроницаемое лицо напротив. Мальчик, действительно, принял решение и много думал над ним.
– Пять–десять за раз, все зависит от сценария и от самого процесса.
– Тысяч?
– Да, рублей, не долларов.
– Готов, – выдохнул мальчик, отсекая свое прошлое и делая шаг в новую, другую жизнь, где не место чистому непорочному детству, там, за чертой его ждет грязная, опошленная реальность.
– Освободи тогда вечер пятницы, – Сеня придвинул чистую пепельницу и закурил.
Кирилл только поморщился от едкого дыма, режущего глаза. Чай немного остыл, и теперь можно было сделать глоток, не опасаясь опалить небо и язык. Как люди глотают кипяток, он не понимал. Мальчик пил чай, смотрел на Сеню из-под опущенных ресниц и не мог понять, почему не испытывает никаких эмоций. Нет ни облегчения, ни ужаса от того, на что он подписался, нет ничего. Пустота.
– Кир, мой тебе совет, отбрось все эмоции, – блондин посмотрел прямиком в глаза, словно говорил не с человеком, а с его душой, – стань куклой, входя на площадку, не живи там, не дыши, будь просто куском бездушной пластмассы, который принесет тебе доход.
– Угу, – мальчик кивнул и поднялся, - в пятницу зайду.
– В шесть.
– Хорошо.
Кирилл снова закрыл за собой дверь, но в этот раз не было той слабости. Пустота так никуда и не делась. Видимо, он автоматически последовал совету парня и стал куклой.
Пятница наступает быстро. Предыдущие дни проходят мимо, опадают, словно листки ненужного календаря. И вот оно то утро. Сегодня Кирилл не пошел в школу. Видимых причин прогуливать у него не было, он просто не захотел никуда идти. Мальчик сидел на подоконнике, сдвинув тяжелую штору в сторону. Солнце уже давно встало, новый день в самом разгаре. Сегодня солнечно. Золотые лучи мерцают и переливаются на белоснежном покрове. Жизнь идет своим чередом. Кир поднял руку и провел подушечками пальцев по холодному стеклу, мороз, властвующий за той стороной окна, обжег, заставил отдернуть ладонь и коснуться ей теплого живота, чтобы согреть вновь. Мальчик наклонил голову и уткнулся в окно лбом, пытаясь остудить голову, отросшие прядки темно-шоколадных волос упали на глаза. Кир опустил веки. В груди все так же пусто: ни страха, ни даже радости от того, что в кармане скоро будут деньги.