Ровно в шесть Кирилл стоял перед дверью Арсения. Сердце билось ровно, ладони не вспотели, живот не сводило от страха. Все тщательно и выверено. За час до назначенного срока мальчик принял душ, смывая остатки переживаний, оделся в черные зауженные джинсы и тонкий бежевый свитер. Ткань приятно льнула к телу, отдавая свое тепло. Он не успел нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась, и ему на встречу вышел блондин в уже знакомом черном пальто.
– Снова замерзнешь, – бросил мальчик.
– Не успею. Пошли, – Сеня подхватил его под локоть и потащил на холодную улицу.
Уже стемнело, улицы залил желтый искусственный свет. Арсений шел быстро и тащил Кира за собой, заставляя его быстро переставлять ноги. Вскоре они добрались до парковки, Сеня отпустил руку и поспешил к машине, очищенной от снега, темно-синей, с обтекаемым стильным кузовом. В красотке Кирилл признал авто, сошедшее с японского конвейера.
– Не слабо! – присвистнул мальчик, поскользнулся на небольшом кусочке льда, взмахнул руками, но равновесие удержал.
– Смотри под ноги, теперь тебе важно сохранять товарный вид, – усмехнулся блондин и исчез в темном салоне.
– Это ты так пошутил? – Кирилл опустился на переднее пассажирское сидение и поерзал, кожаная обивка неприятно холодила тело даже через одежду.
– Нет, серьезно, – парень повернул ключ в замке, приборная панель осветила салон.
Ехали они долго, родной город остался далеко позади, впереди только темная, неосвещенная трасса, дорога в неизвестность, разрезаемая только светом фар машины Арсения и тех автомобилей, что изредка встречались на их пути. Кирилл молчал, понимая, что если начнет задавать вопросы, то сохранить хладнокровие не удастся. Сеня сосредоточил внимание на дороге. Вновь пошел снег, он превращал дорогу в размытую ленту. Блондин сбросил скорость.
В итоге их поездка заняла около двух часов. Они оказались в другом подмосковном городе. Он был крупным, но не являлся районным центром, название Кирилл проглядел, увлеченный рассматриванием красивых частных домов, выстроившихся вереницей вдоль шоссе. Парень припарковался возле небольшого деревянного домика, который при ближайшем рассмотрении оказался рестораном национальной кухни.
– Пошли, – тихо сказал Сеня, выбираясь из низкого салона.
Он снова взял Кирилла за руку и повел внутрь. Перед тем, как войти в общий зал, молодым людям пришлось раздеться и оставить верхнюю одежду в гардеробе.
– Подожди здесь, – Сеня усадил мальчика за один из свободных столиков и направился в сторону отделенной зоны для важных клиентов.
Кирилл чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что каждый посетитель смотрит на него, оценивает и, о ужас, знает, зачем он сюда пришел. Словно на лбу огромная табличка, рассказывающая всем о том, что мальчик решился продавать свое тело, чтобы развлекать всякого рода извращенцев. Его уже начало немного потряхивать. Кир сел, скрестил ноги под столом и вцепился пальцами в деревянную лавочку, дыхание контролировалось с трудом, порой он просто забывал сделать вдох, мелодичная песня не успокаивала, а напрягала еще больше. Почувствовать облегчение Кирилл смог только тогда, когда увидел Арсения, идущего в его сторону.
– Эй, куколка! Разве ты сегодня не отработал? – к парню подошел бритоголовый мужик и положил огромную лапищу ему на ягодицы.
– Руки убрал, оторву, – прошипел блондин, вмиг собираясь и меняясь в лице.
– Крысеныш, – фыркнул наглец, но руку убрал.
Арсений опустился напротив Кирилла, смотрящего на него полными ужаса зелеными глазами.
– Не ссы, прорвемся. Подпись: трубы, – произнес блондин и улыбнулся.
Кирилл шутку не оценил и продолжил смотреть на молодого человека круглыми глазами, в которых, наконец, появился страх.
– Кир, – Сеня помахал рукой перед его глазами, тот моргнул и отвел взгляд.
– Девушка, будьте добры сто коньяка, только хорошего, и лимончик.
Заказ исполнили через пару минут, Сеня сразу же сунул тысячную купюру и подал бокал Кириллу.
– Пей.
– Ебанулся? – мальчик изогнул брови в ошеломленном удивлении. – Я потом с места не сойду.
– Сойдешь, я тебе помогу, пей, – блондин подтолкнул стакан, - Сейчас мы пойдем в отдельный кабинет, где тебе придется делать то, что тебе скажут. «Нет» не принимается. Даже не думай перечить. Кир, я не пугаю. Понял?
– Вполне.
Мальчик трясущейся рукой взял бокал, в котором плескалась половина принесенной янтарной жидкости, и опрокинул его в себя. Горло обожгло, на глазах выступили слезы, Кирилл закашлялся, силясь избавиться от неприятных ощущений. Ему казалось, что он проглотил рыбий скелет и теперь тот застрял у него в горле, впиваясь острыми костьми и царапая нутро.
– Открой рот, – приказал Сеня.
Кирилл послушался, и парень сунул ему дольку лимона, кислота не избавила его от дерущего горло чувства, но во рту стало не так гадко.
– Будешь еще?
– Нет, – просипел мальчик, яростно мотая руками и давая себе зарок, что больше крепких алкогольных напитков в рот он не возьмет.
Арсений только усмехнулся, представляя, какие мысли крутятся у мальчика в голове и понимая, что скоро все эти обещания рассыплются серым пеплом. Парень прекрасно знал, что чувствует Кирилл, что думает, как договаривается со своей совестью и как мучается от неизвестности. Он сам прошел этот путь от и до. Помнил, как быстро меняются взгляды на многие вещи, стоит только услышать «Молодцы, мальчики» после первой съемки. Знает, как катятся к чертям все жизненные принципы, а все устои рушатся, словно песочные замки, но рассказывать об этом Кириллу не собирался. У мальчика свой путь, свои повороты, каждый из которых несет только те жизненные моменты, которые уготованы судьбой конкретно Кириллу. Парень резко опрокинул в себя остатки коньяка и поднялся.
– Пошли, нас ждут, – он ухватил мальчика за руку чуть выше локтя и потянул на себя.
Кирилл оказался в своих предположениях прав. Коньяк сильно опьянил непривыкшее к такому крепкому алкоголю сознание, и глаза мальчика заволокло мутной пеленой. Пусть, так проще. Кир покорно последовал за Сеней через весь зал. Тепло, что свернулось в животе после алкоголя, посылало расслабляющие волны по всему телу, туманило мозг, смывало очертания окружающего мира. Мальчик шел за своим провожатым и чувствовал себя наивной буренкой, которую добрый хозяин ведет на бойню. Не удержался и хихикнул, когда воображение услужливо показало ему эту картину. Арсений резко обернулся, окинул его хмурым тяжелым взглядом и приложил палец к губам, призывая к тишине.