Глава 2. Главное верить.
«...Наивность сильна, она позволяет нам
не задумываться над последствиями».
Генри Лайон Олди «Песни Петера Сьлядека»
Вернуться в город было намного сложнее, чем сбежать. Дорога постоянно уходила вверх. Голодный, уставший организм отказывался переставлять ноги. Стало жарко, на лбу выступили капельки пота. Пусть уже вечернее, но солнце грело ощутимо, лаская тело мальчика теплыми лучами. Кирилл поднялся по песчаной горке, увязая в бежевой россыпи, которой наполнились кроссовки, прошел по вытоптанной тропинке через березовую рощу. Ветер играл в кронах деревьев, заставляя листву громко шуршать, переговариваясь между собой. В тени берез с белыми в черную крапинку стволами стало не так жарко, прохлада остудила разгоряченное тело, привела в порядок мысли и еще больше убедила подростка в том, что он сделал правильный выбор.
Кирилл вышел возле двух высоких домов в одиннадцать этажей, единственных в их городе, но его подъем был еще незакончен, облегчение приносила только дорога, которая стала широкой, покрытой асфальтом, идти стало значительно легче. Навстречу попадались люди, возвращающиеся с работы, на площадках кричали дети, бегали и резвились, но Кир даже не повернул головы. Его детство осталось на одиноком берегу реки, в город вернулся взрослый, сознательный молодой человек, четко поставивший перед собой цели на будущее.
Единственный вопрос, который волновал мальчика – где искать работу? Что он может? Заветной страстью подростка были автомобили. Постерами дорогих иномарок были обклеены все стены в его маленькой комнатке, шкафы завалены журналами, зачитанными от корки до корки. Кирилл отлично разбирался в устройстве двигателей и внутренностях отечественных машин, нередко помогал отцовскому знакомому в гараже, который тот оборудовал под автосервис. Решение пришло быстро, и Кирилл свернул направо, чтобы преодолеть еще довольно большое расстояние и, наконец, очутиться на мрачной дороге между гаражами. Сейчас здесь еще не было так угнетающе страшно. Солнце заливало песчаную, с вкраплениями мелких камней, дорогу красно-оранжевым светом, из открытых дверей гаражей доносилась музыка. Автовладельцы копались в своих железных конях. Кир прошел длинный ряд гаражей, прижавшихся друг к дружке, и свернул, оказываясь перед автосервисом.
– Добрый вечер, дядя Леша! – весело крикнул мальчик, подходя ближе к полному мужчине, склонившемуся под капотом вишневой шестерки.
– А–а–а, это ты, Кирилл, – мужчина повернулся к нему и тепло улыбнулся, – давненько не захаживал.
Он вытер руки грязной и перепачканной в машинном масле тряпкой и протянул широкую мозолистую ладонь Кириллу. Мальчик пожал руку и улыбнулся. Здесь ему всегда были рады. Видавшие виды штаны и кофта отцовского приятеля были прикрыты синим клеенчатым фартуком, измазанном черными и коричневыми разводами. Мальчик усмехнулся. Дядя Леша всегда был работягой до мозга костей и каждую свободную минуту проводил в гараже, копаясь во внутренностях чужих машин. Не существовало того дефекта, которого этот человек не мог исправить. Его круглое лицо с пучком крупных усов под носом находило улыбку для мальчика, даже когда мужчина был весь в делах, а карие глаза постоянно излучали радость и заботу.
– Готовился к началу учебы, – Кирилл практически все лето провел не вылезая из автосервиса.
– Ясно, – кивнул дядя Леша, – как началось?
– Да, нормально, – Кирилл махнул рукой, но не смог не морщится при воспоминаниях о богатеньком Стасе.
– Что не так? – дядя Леша прекрасно его знал и быстро понял, что парня что-то беспокоит.
– Новенький у нас.
– А-а-а, ну это дело такое. Подружитесь, – мужчина кивнул своим мыслям и вернулся к работе.
– Дядя Леш, я чего пришел-то, – Кир замялся, взвил носком кроссовка горстку песка и посмотрел на мужчину, тот повернул в его сторону голову и внимательно смотрел, ожидая продолжения, – можно поработать у вас?
– Как поработать? – мужчина выпрямился и упер руки в бока.
– Как ребята, – Кирилл кивнул в сторону парней, которые группой из трех человек колдовали над зеленой девяткой.
– Кирюш, – мужчина выдохнул и облокотился поясницей о капот, – маленький ты еще. Хочешь, приходи, посмотришь, как да что делается. Может, стукнет тебе годков семнадцать, я тебя возьму, но сейчас учиться тебе надо, – вздохнул мужчина, протянул большую руку и потрепал мальчика по темным волосам.
– Совсем нельзя? – переспросил Кирилл, заливаясь румянцем и чувствуя себя попрошайкой, клянчащим милостыню на главной площади города.
– Нет, Кирюш, нельзя, приходи просто, – дядя Леша подмигнул и вернулся к своему занятию, посчитав, что на этом неудобный разговор окончен.
Он прекрасно знал, что Юра растит сына в одиночестве, знал, что не богатая семья, что тяжело мужчине справляться с подростком, но и пойти на такие уступки не мог. Сервис кормил его и его семью, отдавать какую-то часть денег просто так он не мог себе позволить, хотя и пацана ему было жаль. Не воровать же пошел, а хочет заработать.
– Ладно, пойду я тогда домой.
– Иди, отцу привет.
– Хорошо, передам, – на последнем слове его голос дрогнул, но дядя Леша уже этого не заметил, мужчину больше интересовал вопрос, менять ли стартер или все же заведется со старым.
Кирилл резко развернулся и пошел прочь. Он не ожидал, что дядя Леша откажет. Еще полчаса назад его идея казалось такой реальной, легко воплотимой в жизнь. Он решил, значит, так будет. И только после отказа задумался над тем, что мало кому нужен такой работник, слишком мал еще. Но надежду парень не терял, поэтому быстро смахнул с черных ресниц прозрачные капельки слез и ускорился, чтобы успеть съездить к Денису. Может, в магазине его отца нужна еще пара рук.
Приятеля он застал гоняющего во дворе. Мальчик ловко бегал с черно-белым мячом по дворовому футбольному полю в компании еще семерых парней из его дома. Кирилл подошел ближе и устало опустился на лавочку, чувствуя, как гудят ноги. Он никогда не ходил так много, как намотал за сегодняшний день. Мальчишки кричали, пинали мяч друг другу, пытались забросить его в железные ворота с натянутой крупной белой сеткой. На поле стоял гам из криков, матерных ругательств и ликующих возгласов, когда мяч все же пролетал мимо вратаря и путался в сетке.