- Я просто…, - «не могу без тебя жить» - хотел закончить парень, но замер на полуслове.
Михаил резко оттолкнулся от стола и в два больших шага оказался вплотную к Кириллу. Мужчина неожиданно сильно прижал парня к себе и коснулся губами макушки, Кирилл так и не перерос своего покровителя. Парень поднял голову и посмотрел в глаза мужчине. Сейчас в них не было застывших глыб льда, не было равнодушия и это было так, так необычно. Михаил обнимал его, поддерживая руками за поясницу, покрывая невесомыми поцелуями лоб и волосы на макушке.
- Мальчик мой, - выдохнул мужчина, еще сильнее сжимая руки.
- А я…, - и снова фраза «не могу без тебя жить» осталась не высказанной.
Михаил быстро заткнул рот поцелуем, не позволяя больше говорить. Сейчас слова были совсем неуместны. Кир слегка приподнялся, прогнулся в пояснице и прижался к телу мужчины еще сильнее, вжимаясь в эту твердую скалу. Михаил запустил руку в мягкие темные прядки волос и потянул назад, чтобы обнажить шею, к которой мужчине нереально хотелось прикоснуться. Мужчина провел языком по нежной коже, наслаждаясь терпко-солоноватым привкусом, который остался на кончике из-за тонкого слоя туалетной воды Кира. Сам парень плавился от рук и губ, ласкающих тело, за эти прикосновения он готов был душу дьяволу продать, а Михаилу простить наличие любого человека рядом, только бы он не останавливался, только бы дал понять, что он ему все так же дорог.
- Я люблю тебя, Кир, люблю, не смотря ни на что, - прошептал мужчина, целуя за ухом, прикусывая мочку и царапая зубами ушную раковину.
- Я тоже люблю тебя. Не уходи, прошу, - проскулил Кирилл, стискивая руки и пряча лицо на груди у мужчины. – Сдохну без тебя…
Михаил немного отстранился, смотря парню в глаза, ему на секунду показалось, что у него начались слуховые галлюцинации, слишком нереальными оказались слова его мальчика. Любит. Он любит. Сейчас, заглядывая в ярко-зеленые глаза, он верил безоговорочно, не смотря ни на что, верил. Потому, что невозможно соврать самому себе, а в глазах Кирилла мужчина сейчас видел всю его душу, вывернутую наизнанку. Видел всю боль, сожаление о содеянном и раскаяние за каждый неправильный поступок.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, заглядывая в души, раскрываясь и подливая бензина в огонь, который по недоразумению гас между ними. В эти мгновения пламя взревело с новой силой, казалось, что еще немного и все вокруг полыхнет, яркие оранжевые языки подхватят и сожгут все, что находится вокруг них двоих. К черту Мир! Напряжение все возрастало, искрилось и мерцало, разбрасывая колкие песчинки.
Кирилл вскинул руку и положил ее на шею Михаила, дернул пальцами за короткие прядки волос, погладил, спустился ниже, сдвигая жесткий ворот рубашки, ухватил его за галстук и стремительно прижался губами, с каждой секундой увеличивая напор, причиняя боль, но она была сейчас нужной, чтобы поверить в реальность происходящего. Михаил толкнул его корпусом, вынуждая сдвигаться, а затем прижал спиной к стене. Кир позволил себе обвить руками его шею и обнять. Пока парень наслаждался запахом любимого тела, уткнувшись носом в основание шеи, Михаил забрался руками под плотную кофту и потянул ее края вверх, избавляя Кира от одежды, слишком жадно хотелось почувствовать гладкую кожу парня. Кирилл вздрогнул, коснувшись обнаженной спиной прохладной поверхности стены, плотоядно улыбнулся и принялся расстегивать мелкие пуговки на рубашке. Конечно, больше хотелось с силой дернуть полы в разные стороны, скользнуть руками по груди мужчины, услышать, как пластмассовые кругляшки стучат о паркетный пол и припасть губами к этому полю, предназначенному только для ласки. Но Михаилу еще предстояло работать, а позже возвращаться домой и, вряд ли, у него припасена еще пара рубашек.
Они целовались, как безумные, словно от ярости этих поцелуев зависела их жизнь. Стоны срывались с губ Кирилла, пока Михаил вновь принялся вылизывать его шею, попутно расправляясь с ремнем джинс. Киру снова хотелось плакать, но уже не от боли, а от осознания, что Михаил здесь с ним. Его единственный, любимый, только его. Миша по-прежнему любит и дорожит, он не уйдет, Кирилл не позволит ему уйти. Больше никогда не позволит их отношениям скатиться в выгребную яму, откуда они только что их вытащили. Это был единственный шанс, подаренный им друг другом, больше такого не повториться. Михаил скинул рубашку, небрежным жестом избавившись от ненужной ткани, и расстегнул свои брюки, прижимаясь ими к паху Кирилла. Парень не выдержал и застонал, выгибаясь навстречу. Мысли тонули во всепоглощающем чувстве восторга, что они снова вдвоем, вместе, как неделимое целое. Михаил погладил бока, немного щекоча пальцами ребра, отчего Кирилл вздрогнул. Хотя, парень и старался держать себя в руках и не кончить только от одних ласк, но получалось у него отвратительно, его трясло и лихорадило, а в паху неумолимо ныло, требуя уже более решительных ласк и действий. От легких, влажных прикосновений губ хотелось перейти к поцелуям-укусам, оставляющим метки на теле. Хотелось, чтобы Михаил не просто запускал пальцы в волосы, пропуская между ними пряди, а с силой дергал, заставляя запрокидывать голову и открывать беззащитную шею. Хотелось, чтобы ладони не порхали по телу, а сжимали до синяков. Хотелось быть полностью в метках своего мужчины. Но мужчина отлично сдерживал себя, не позволяя сорваться на грубый секс, только шептал всякие пошлости на ушко, обещая самое сладкое удовольствие. Кирилл плыл и от этого хриплого шепота тоже, он, вообще, чувствовал себя нереально счастливым от ощущения, что все пришло в норму, что они не стали друг другу чужими, а все так же, как раньше могут гореть и сгорать в своей страсти и своих чувствах. Михаил провел ладонью по груди, несильно ткнул во впадинку пупка и, наконец, обхватил напряженную до боли плоть Кира. Парень с силой откинул голову, ударившись затылком о стену и протяжно застонал, выгибаясь и подаваясь в руку мужчины. Михаил слету взял быстрый темп, понимая, что его мальчик уже балансирует на самом краю пропасти, падение в которую обещает сумасшедший по своей силе оргазм. Кирилл метался, елозя по стене обнаженной спиной, обжигая кожу о жесткое покрытие, и с каждым движением уверенной ладони понимал, что он бесповоротно повернут на своем любовнике. Никогда и ни с кем ему не было так охренительно хорошо. Остро, ярко и больно от сильнейших ощущений. Ладонь Кира тоже скользнула вниз, обхватив член Михаила. Безумно хотелось почувствовать этот твердый член в себе, полностью отдаться мужчине, ощутить, как растягиваются мышцы, впуская в себя налитую плоть, а потом задохнуться от чувства наполненности.