Логично спросить, почему выращивание и присвоение фальшивых рейтингов некачественным авокадо (вновь выпущенным переоцененным ценным бумагам) приводит к глобальному финансовому кризису? Ответ достаточно прост: крупные финансовые организации – коммерческие банки, хеджевые фонды, инвестиционные банки и другие учреждения – крупные заемщики. Инвестиционные банки обычно финансируют за счет заемного капитала более 95 % своих активов, среди которых были кое-какие новые авокадо (сложные ценные бумаги, обеспеченные субстандартными ипотечными кредитами){81}. Однако когда этот факт, как и следовало ожидать, стал известен, оказалось, что многие из новых авокадо подгнили внутри: их стоимость резко упала. Кроме того, оказалось, что задолженность этих финансовых организаций существенно превышает суммарную стоимость их активов. Эта история неоднократно повторялась на огромном пространстве от Франкфурта до Лондона и от Лондона до Нью-Йорка, и даже в крошечном Рейкьявике в 2008 году (конечно, обрушилась стоимость не авокадо, а новых ценных бумаг, обеспеченных субстандартными ипотечными кредитами). Срочные займы, предоставленные Федеральной резервной системой и Европейским центральным банком, в совокупности с масштабной налоговой поддержкой «проблемных активов» в США и Европе предотвратили коллапс мировой финансовой системы и второе пришествие Великой депрессии{82}.
Охота на простака сыграла критически важную роль в формировании этого мыльного пузыря и его последующем крахе. Без проявления должной осторожности кризис 2008 года был неминуем, точно так же как отрицание факта проникновения фишеров в наш компьютер практически гарантированно приведет к неприятным последствиям.
Семь вопросов
Теперь рассмотрим историю этих событий более детально. Все вышесказанное вынуждает нас ответить на семь ключевых вопросов.
1. Почему изначально в 1950-х, 1960-х и 1970-х годах инвестиционные банки пользовались доверием, когда выступали в роли андеррайтеров правильно оцененных ценных бумаг («авокадо»)?
2. Почему в то время рейтинговые агентства устанавливали рейтинги этих «авокадо» адекватно?
3. Как изменилась мотивация инвестиционных банков, если доверие перестало быть основой их бизнеса?
4. Каким образом изменение мотивации повлияло на рейтинговые агентства так, что они начали присваивать фальшивые рейтинги?
5. Почему подрыв репутации стал настолько прибыльным?
6. Почему покупатели ценных бумаг («авокадо») «с гнильцой» проявили такую легковерность?
7. Почему финансовая система оказалась настолько чувствительной к факту выявления недоброкачественных ценных бумаг («авокадо»)?
Почему изначально инвестиционные банки заслуживали доверия?
Состав организаций, занимающихся выпуском ценных бумаг в США и мировой экономике, за период с 1970 по 2005 год существенно изменился. Если бы инвестиционный банкир впал в кому в 1970-х, а в 2005-м чудесным образом ожил, то наверняка бы сильно удивился. Система полностью трансформировалась. Он бы точно обнаружил, что его финансовое учреждение резко увеличилось в размерах. Например, если бы в 1970-х он работал в банке Goldman Sachs (который мы постоянно будем использовать в качестве примера), то с удивлением узнал бы, что капитал банка увеличился более чем в 500 раз. В 1970 году партнерство Goldman имело 50 млн долл. капитала{83}; а в 2005-м он уже составлял более 28 млрд долл. (при этом стоимость активов достигла 700 млрд долл.){84}. В противоположность этому ВВП (также не откорректированный на темп инфляции) за тот же период вырос только в 12 раз{85}.
81
Tobias Adrian and Hyun Song Shin, “Liquidity and Leverage,” Journal of Financial Intermediation 19, no. 3 (July 2010): 418–37. Адриан и Шин рассчитали усредненные балансы с некоторого периода в 1990-х годах (определялся в зависимости от банка) по первый квартал 2008 года для пяти ведущих инвестиционных банков: Bear Stearns, Goldman Sachs, Lehman Brothers, Merrill Lynch и Morgan Stanley. В совокупности их активы составляли в среднем 345 млрд долл., обязательства – в среднем 331 млрд долл., а собственный капитал – в среднем 13,3 млрд долл. См. табл. 2 «Итоговая статистика инвестиционной деятельности банков».
83
See Charles Ellis, The Partnership: The Making of Goldman Sachs (New York: Penguin Press, 2008), p. 97. Мы целиком и полностью доверяем книге Эллиса, поскольку он сумел представить довольно точную и подробную картину того, как ведутся дела в финансовой компании. Такие книги встречаются крайне редко, так как подобные компании стремятся сохранять анонимность.
84
Goldman Sachs, Annual Report 2005, p. 65, table on “Consolidated Statement of Financial Conditions,” accessed December 6, 2014, http://www.goldmansachs.com/investor-relations/financials/archived/annual-reports/2005-annual-report.html. Goldman had equity of $28.002 billion, with total assets of $706.804 billion.
85
Council of Economic Advisors, Economic Report of the President 2007, table B-26, http://www.gpo.gov/fdsys/pkg/ERP-2007/pdf/ERP-2007.pdf. This number was later revised slightly upward to 12.2 in the 2013 report.