– Да какие такие поребрики, типа? – вяло огрызнулся Атасов. – Тут вся дорога – один этот самый гребаный поребрик.
– Саня, – взмолился Андрей, – пусти за руль, а? Пока в самом деле, с дороги не вылетели.
– Ладно, – наконец сдался Атасов.
Проехали совершенно темную Киселевку. Село крепко спало. Атасов включил нейтралку и осторожно притормозил, оставив все четыре колеса «Мерседеса» на заасфальтированной проезжей части. И правильно сделал, потому что обочина раскисла и выглядела не менее зловещей, чем знаменитая Гримпенская трясина.[19]
– Аварийку включи, – посоветовал Андрей. – А то еще какой-нибудь сонный дурак влетит в задницу.
– Да нет же никого, – отмахнулся Атасов. – В такую паршивую погоду, Бандура, даже хозяин-садист, типа, собаку из дома не выгонит.
Армеец потянулся к торпеде, толкнул пальцем кнопку подачи аварийных сигналов. Атасов хмуро покосился на Эдика.
– Воспользуюсь, типа, законным питстопом и пописаю, – доверительно сообщил он приятелям. – Чтобы ни у кого, типа, претензий не было, в дальнейшем.
– Да че-чего ты завелся?
– Ничего, типа, – по-стариковски заворчал Атасов, поворачиваясь спиной к машине и расстегивая ширинку, – ничего, Эдик, а вперед перелазь. Мы с Грименцием на массу давить будем.
Произошла рокировка, в результате которой Армеец с Бандурой оказались впереди. Гримо, потоптавшись по кругу, как и положено собакам перед сном, улегся, свернувшись калачиком. Атасов устроился рядом, беспардонно использовав несчастного бультерьера в качестве подушки с подогревом. Гримо попробовал поворчать сквозь сон.
– Я тебе, типа, рыкну, – предупредил собаку Атасов. Вскоре сзади воцарилась тишина.
– Ну, с Богом, – пробормотал Андрей, трогая с места. Небо на востоке принялось несмело светлеть.
– Куда, хотел бы я знать, П-протасов за-запропастился, – тревожно спросил Армеец. – Мы его ночью не-не проскочили, часом?
– Его проскочишь… – протянул Бандура, смутился под укоризненным взглядом Армейца и добавил:
– Вроде как не было его…
– В Одессу ненароком уехал, – зевнув, пробормотал Атасов. – Либо в Румынию. Указатели перепутал, типа… И привет.
– Если, как мы, летел, – рассудил Андрей, – то черта мы его догоним, пока где-то не станет. В дороге и за грузовиком не угонишься, особенно, когда фора большая. Два часа разницы, да плюс – за его джипом… У «Нисана» под капотом сколько коней?..
– Ну ты и скотина, типа! – громко возмутился совсем было уснувший Атасов. – Вот мерзавец, а?
– Кто? – испугался Армеец.
– Гримо негодяй!..
– Ч-что он сделал-то?..
– Сейчас, типа, унюхаешь…
Разулыбавшись, Андрей опустил окно. В салон ворвался свежий ветер с полей, наполненный влагой, ароматом полевых растений и запахом росы. Сон сразу отступил. Испарился, хоть и временно.
– Не знает, паразит, что отравляющие вещества, типа, запрещены международной Женевской конвенцией, – бурчал Атасов, снова пытаясь прилечь, – еще в начале столетия.
– П-плевал он на ко-конвенции, – согласился Эдик, в свою очередь хватаясь за ручку стклоподъемника.
Вскоре дорога перешла в четырехполосную, что безошибочно указывало на приближение большого города. Херсона, надо полагать. Ближе к четырем справа от трассы потянулся бесконечный стальной забор. Вдалеке, за забором, в розово-серых предрассветных лучах виднелись силуэты каких-то вертолетов.
– Военно-транспортные Ми-6, – сразу определил Бандура. В школе Андрей бредил небом, одно время даже думал поступать в Харьковское летное училище, пока неожиданный развал Советского Союза не начертил поверх романтических планов большой жирный крест.
– Вот силища-то, – качал головой Андрей, – пассажировместимость – что у аэробуса. Ну, или почти как…
– С-сколько денег народных даром пропадает, – по-своему откликнулся Армеец. – Тут левый поворот, смотри, не пропусти. А то в Херсон уедем…
– А ты в Херсоне был?
– Бы-бывал…
– Хороший город?
– К-красивый. Я там счастлив был, Андрюша. Мы с женой пу-путевки на море брали. П-профсоюзные. В лагерь «Маяк», от Киевского политехнического и-института. В поселке Лазурное Херсонской области. Я в и-институтской научно-технической библиотеке работал.
– Далеко Лазурное от Херсона?
– До-добрая сотня ки-километров. Туда из Херсона а-автобус ходил. И еще на «ку-кукурузнике»[20] можно было до-долететь.
– Ух ты! – при упоминании «кукурузника» из головы Андрея вылетела даже новоиспеченная жена Армейца, о которой он первый раз в жизни услышал. – Ты летал на таком серьезном корыте?!
– О-один раз. Ощущения – не для слабонервных, Андрюша. Си-сидения там друг напротив друга с-стояли. Как в армейском «Зиле» повышенной п-проходимости. Во время полета в воздушных ямах так ш-выряло, что ду-душа уходила в пятки. Ма-малая авиация… – Армеец развел руками, мол, что тут попишешь. – Хотя, по большому счету, машина была и-исключительно надежной. Даже если мо-мотор заглохнет, все равно с-спланирует. И садится на пятачке. Би-биплан, что ни говори…
– Значит, вы на нем на море летали? – Бандура обратился в слух, вспомнив о мистической жене Армейца и решив вытянуть из Эдика все, что только можно.
– В Лазурном а-аэродром был. П-поле травяное, попросту го-говоря. – Армеец кинул долгий задумчивый взгляд в сторону Херсона. – Мы в Ла-лазурном т-трижды отдыхали. Один раз на Ан-2 из Херсона добрались. У-удобно, слов нет. Из к-киевского самолета вышел, и, сразу в «кукурузник». Раз – рейсовым автобусом. О-однажды – на теплоходе.
– Что, прямо в Лазурное?
Армеец отрицательно покачал головой:
– Вниз п-по Днепру – до Голой Пристани. Она в дельте Дне-днепра расположена. Камыши там сплошные. Ре-река на множество ру-рукавов делится. К-красиво очень.
– Никогда не был, – сказал Андрей.
– Лукоморье, – добавил Армеец. – То самое, о котором поэт писал.
– Ух ты, – зачаровано проговорил Андрей, – Пушкин, что ли?
– Рабиндранат Тагор…[21]
– Да ладно, – заулыбался Андрей. – Ладно…
– Т-точно тебе говорю, Тагор.
– Да ладно… – засомневался Андрей.
– Еще на ча-частном такси можно было добраться. Т-только они, па-паразиты, сотню долларов ломили. Нам не по к-карману было…
– Атасов говорил, что ты в школе учителем работал? – сменил тему Андрей. – Это правда?
Армеец кивнул:
– И-истории.
– А ушел чего?
– П-по здоровью… – тихо ответил Эдик и сразу как-то осунулся.
– Ну и как там, в «Маяке» отдыхалось?
– З-здорово, – воспрянул духом Армеец. И просветлел сразу. Откинулся на подголовник, прикрыл глаза. Заулыбался даже, только как-то неуверенно, будто опасался вспугнуть свою же улыбку. – До-домики фанерные, ма-матрацы ватные. К-кровати с железной сеткой. Если любить на т-такой женщину – по-половина лагеря проснется…
Бандура захихикал. Армеец покраснел.
– Вода из колонки. Ту-туалет во дворе. Такой невыносимо вонючий, – никакая х-хлорка не могда запах перебить. Как за-зайдешь по надобности, так потом минут т-тридцать ходишь проветриваешься.
Армеец задумался. Видно было, что вспоминает.
– Ну, – продолжал он, – мы, в конце концов, не в туалете сидеть приезжали. Мо-море – чудесное. Теплое. М-мелко долго-долго. Пе-песочек. Детишкам красота… Т-трехразовое питание. Котлеты, каша. Совдеп, конечно, без изысков. А мне нравилось. Масло на ужин давали – кубиками. З-завтраки я п-просыпал, Маринка одна ходила… Ну, знаешь, отпуск, х-хочется поваляться по-подольше… Так она нам завтрак в к-кастрюльках приносила. Ругалась, конечно, страшно. – Армеец широко улыбнулся. – На весь лагерь, ме-между прочим. «Что я вам, обормотам, нанялась?!» В шутку, конечно. Возле домика на углу ре-ретранслятор висел, на столбе. По у-утрам «на за-зарядку по порядку» крутили. Маринка и его пе-перекрикивала… Вечерами – в кинотеатр под открытым небом х-ходили. С пледами, чтобы за-заднице у-удобнее было. И знаешь что? Лю-любая дурня на ура шла. Отчего – понять не могу.
19
Гримпенская трясина получила широкую известность благодаря «Собаке Баскервилей» А.Конан Дойла. Кто ее знает, какая она на самом деле?
20
Речь о самолете Ан-2, созданном ОКБ О. К.Антонова. В НАТО получил название Colt. В народе прозвище кукурузник, унаследованное от У-2. Самый большой в мире одномоторный биплан за всю историю авиации, а также единственный в мире самолёт, производство которого продолжалось более 45 лет.
21
Рабиндранат Тагор (1861–1941), индийский писатель, поэт, композитор, художник и общественный деятель. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1913). Автор гимнов Индии и Бангладеш