«Странно, – нахмурился Поришайло. – С чего это я, г-м, покойного Филяшкина вспомнил?..»
А неплохой был парень. Весельчак. Балагур. Приколист, как в нынешние времена молодежь выражается. Душа любой, г-м, компании. Гитарист.
Долгое время Филяшкин верховодил студенческими строительными отрядами. Курировал, от комсомола. И, видимо, отламывалось ему там недурно. Денег у Филяшкина всегда было – пруд пруди. По тем скромным временам. По крайней мере, когда гнать валюту за бугор получалось далеко не у каждой шишки, а за особнячок пятиэтажный, с бассейном, г-м, и расстрелять могли, под горячую руку.
«М-да… Лева Филяшкин… Светлая, г-м, голова…»
– Дурак ты! – сказал как-то Левка Поришайло. Они после баньки отдыхали. Пили пиво из поллитровых граненых кружек, сейчас такие – днем с огнем не сыщешь… Заедали осетриной. Пару бутылок казенки не забыли с собою прихватить, чтобы послебанное закусывание деликатесом не превратилось в банальную обжираловку.
Ерш развязал Филяшкину язык, которым тот, впрочем, и в трезвом виде, порой, болтал как помелом.
– Дурак ты, Артем… – в лоб заявил Филяшкин Поришайло. – Дурак в квадрате… Что ты задницу рвешь – «Фигаро здесь, Фигаро – там»?..[9] Кому это надо? И себе жить не даешь, и начальству – неуютно…
Молодой Поришайло обратился в слух.
– Хочет дядя «хрю-хрю» кукурузу в заполярье сажать – пускай себе сажает. Флаг ему в руки. Наше дело – телячье. Знай себе – поддакивай… Ритуальные завывания шаманские, которые идеологический отдел ЦК КПСС производит – ретранслируй в массы, и все!.. «Фигаро здесь, фигаро там»… Дурак ты.
– Лева, – начал Поришайло, – дык…
– Да не дык, – оборвал Филяшкин, – а повторяй, как попугай, и все дела. Я вот, со своими стройотрядовцами, в этом году на Северном Кавказе был…
– Ну и что там?
– Так вот там, Тема, над Кубанью, на высоком берегу, здоровенными, выкрашеными белой краской валунами надпись выложена.
– Какая надпись? – насторожился Артем. Несмотря на то, что выпил немало, он сидел и терзался одной мыслью: «Вдруг Филяшкин на КГБ работает? Сиксотом? Доверенным лицом? Сразупосле беседы в баньке – за оперативный отчет засядет?». Среди комсомольцев стукачей было, как ныне ВИЧ-инфицированных среди педерастов, так что…
Поришайло пообещал себе, что сразу после сауны ринется в ближайшее КГБ. Филяшкина следовало упредить.
– Так какая надпись? – трезвея на глазах, переспросил Артем.
– ТЕЧЕТ ВОДА КУБАНЬ-РЕКИ – КУДА ВЕЛЯТ БОЛЬШЕВИКИ, – голосом Левитана[10] продекламировал Филяшкин.
– Ну и что с того?..
– А ничего, – обрадовался Лева. – Ни-че-го. Ездят вокруг, пешком ходят, и у виска никто не кружит. Это потому, что так надо! Усек?
Поришайло кивнул.
– Говорит Никита Хрущев, что коммунизм к 80-му году для всех построят – ты и поддакивай. Ты что, не понял, Тема, что он, коммунизм гребаный, для нас с тобой – уже построен?.. Ладно… Давай еще по одной…
– Коммунизм для коммунистов придуман, – продолжал Филяшкин после того как они, цокнувшись, опустошили по рюмке, запив водку пивом. – Уфф… И уже построен в общем и целом. Для меня, тебя и тех, кто выше вскарабкался.
Филяшкин прервался, оторвал кусок белого рыбьего мяса и сунул в рот. Глаза его слезились. Лицо раскраснелось:
– Уфф… Меня, Тема, вставило. Уфф…
Левка содрогнулся от мощной отрыжки, вытер жирные пальцы о скатерть и снова с жаром заговорил:
– Наша главная задача, Тема: из обоймы не выпасть. В народ… Не выпадешь – ништяк. Выпадешь – хана. – Филяшкин указал пальцем вниз. Жест получился похожим на тот, каким зрители гладиаторских боев отправляли павшего бойца в загробный мир. К Харону.[11] На угрюмую речку Стикс.[12]«К бенинойбабушке, г-м». – И вверх ползти, по возможности. Потому как, чем выше влез – тем больше коммунизма. Жирнее икра в пайке, шикарней квартира, чище пляж, слаще шампанское…
Поришайло автоматически, по молодости лет и согласно отработанным с детства рефлексам, яростно замотал головой.
– Не согласен я…
– Мудак ты, – беззлобно выругался Филяшкин. – Коммунизм давно есть. Причем это такая вещь хорошая, что на всех ее не хватает. Хорошего – всегда мало… Не говоря уже о том, Тема, что кто-то ведь и говно за нами выгребать должен. Усек?.. Не самим же за лопаты браться?.. А?..
– Или ты думаешь, – с озорным смешком продолжал Левка, – пролетариев с Запада для говноуборки выписывать?.. Так не выйдет ни ерша. У них там, в цитадели зла капиталистического, классный работяга побольше нашего секретаря горкома получает… Последнее тебе – для размышлений на досуге…
После пьянки Артем в КГБ не побежал. Пьяным был – в стельку. На следующий день подумал, затем крепко подумал, потом еще крепче, и тоже не пошел. А сам разговор засел в его памяти навсегда.
Оба они, и Филяшкин, и Поришайло, долгое время шли бок о бок. После комсомола – в инструкторах одного из райкомов Днепродзержинска ходили. Вместе в горком перебрались. Пока их не развело в разные стороны. Ротация у партийных чиновников в Советском Союзе была похлеще, чем у армейских офицеров.
Поришайло забросило в Брянскую область РСФСР. Филяшкин, у которого, вдобавок ко всем его неоспоримым плюсам, еще и тесть чуть ли не в ЦК партии оказался, очень скоро попал в Белокаменную. Он рос, как гриб после дождя. Так продвигался, как Поришайло и мечтать не смел. Андроповскую смурную, тяжелую годину Левка Филяшкин встретил, будучи крупной шишкой в Министерстве Внешней торговли СССР. Чуть ли не главком командовал, с Поришайло к тому времени и созваниваться перестал, даже открытки слать ленился. Как пошли андроповские разоблачения, аресты и суды, так пришлось Левке Филяшкину из окна собственного кабинета сигать. Прямо в бетон мостовой. Головой вниз. Сам Филяшкин скакнул, или товарищи помогли, Поришайло, конечно, не знал. И знать не хотел. Да и не в том суть была. Чем выше влез, г-м, тем больнее вниз лететь.
Поришайло, напротив, звезд с неба не хватал и лихой карьеры не сделал. Сидел в захолустье на сельском хозяйстве, пока поднятая Андроповым крутая волна не подхватила его на гребень и не понесла наверх. Поришайло занесло в Киев, где, как нам уже известно, он занял вакантное кресло первого секретаря Октябрьского райкома партии. Предшественника Артема Павловича, кстати, буквально накануне, увезли в больницу с инфарктом. После того, как комиссия партийного контроля принялась за проверку финансовых операций райкома. Игра шла такая, что из больницы прежний секретарь прямиком отправился на кладбище. Правда со всеми подобающими его рангу почестями.
Нельзя сказать чтобы методы, применяемые генсеком-гебистом, пришлись Артему Павловичу по вкусу. Вовсе нет.
«Спокойно осмотримся по сторонам, а тогда и поглядим, чтоделать», – рассуждал в те времена Поришайло. С одной стороны – крутой подъем вверх влек за собой несомненные блага. С другой – как этими благами наслаждаться со спокойной душой, если чем выше кресло, тем отчетливей видны за окнами неприглядные дали Колымского края? Истина, как водится в большинстве подобных ситуаций, лежала где-то посередине. С благами, но без Колымы.
Примерно такими соображениями и руководствовался Артем Павлович, принимая дела в райкоме и наблюдая, как на улице мартовское солнце расправляется с последними сугробами.
Поскольку порядок был принят такой, что каждая компания, запускаемая сверху в низы (словно баллистическая ракета – на головы супостатам), должна приобрести оттенок массового психоза – не особенно искреннего, но массового – непременно, Поришайло немедленно включился в борьбу, организовывая милицейские облавы в кинотеатрах, отлов опоздавших на работу и не вернувшихся после обеденного перерыва. Глупость подобных мероприятий Артема Павловича не смущала. Действительно, ну ничем не хуже Брежневского поворота рек из Сибири в Среднюю Азию, или присвоенная тому же Брежневу высшего военного ордена через тридцать лет после окончания войны. Или той самой огромной надписи на крутом Кубанском берегу, о которой ему еще покойный Филяшкин рассказывал.
9
Из оперы «Севильский цирюльник» (1816) итальянского композитора Д.Россини (1792–1868) по либретто литератора Стербини, в основу которого легла пьеса П.Бомарше
10
Левитан Юрий Борисович (1914–1983) – диктор Всесоюзного радио с 1931, диктор Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию, народный артист СССР. Обладатель редкого по тембру и выразительности голоса. В годы Великой Отечественной войны читал сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего И.Сталина, его голос был знаком каждому жителю СССР.
12
Стикс (греч. «ненавистный») – в древнегреческой мифологии – богиня, дочь Океана и Тефиды, олицетворение первобытного ужаса и мрака, и, одновременно, мифическая река, отделявшая мир живых от мира мертвых