— Это копия, хоть и неплохая, — улыбнулась она.
— А кто знает! Все-таки он сын миллиардера. Черти что в туалет не повесит.
— Он ей усы пририсовал. Но это все-таки копия. Хотя и 19-го века.
— Вот же вандал!
Губы ее дрогнули и, не сговариваясь, мы вместе рассмеялись. Я постарался проглотить горечь от осознания, что Мария знает о Моне Лизе в туалете Платона. Значит, она не просто была в его доме. Девчонки не пользуются туалетом в домах малознакомых парней. Или романтических ухажеров. Туалет — это интимная зона. Значит, их отношения зашли дальше, чем мне поведал сам Платон. Черт, этот парень набирал очки в моих глазах.
Когда внезапно обретший усы шедевр Леонардо Да Винчи перестал нас забавлять, она снова глянула на меня как-то отчужденно и уточнила:
— Что же привлекло такого человека как ты к нашему проекту?
Я задумался. Я шел по тонкому льду. Боясь оступиться, провалиться в холодную воду. Каждый шаг мог оказаться роковой ошибкой.
— В наши дни все только и думают, как бы побольше заработать. А ваш проект, можно сказать, движется в обратном направлении. Живопись теперь скорее бизнес, чем искусство. Если вы вернете на светлую сторону хотя бы ее часть — картины старых мастеров, это будет настоящий прорыв. Чистое искусство — даже звучит вдохновляюще.
Она слушала, и с каждым словом я чувствовал, что моя вода льется как раз в правильную чашку. Решив немного сбить пафос, я усмехнулся и добавил:
— А кроме того я представил физиономии своих приятелей, и моего дорогого отца, когда они узнают, что в их домашних галереях висят не шедевры прошлых веков, а подделки. Это ведь так унизительно. Вот смеху-то будет.
Она моргнула и улыбнулась. Совсем по-новому. Ее зеленые глаза наполнились мягким светом, словно луч солнца заиграл в лесном озере.
— Ладно, добро пожаловать в клуб, — она протянула мне руку над столом.
Мне хотелось вскочить и припасть губами к ее пальцам, на манер своих галантных предков. А после легкого прикосновения, я поднял бы на нее медленный тягучий взгляд, увидел бы легкий румянец на ее щеках, потом сделал бы вид, что выпускаю руку, но тут же снова сжал в пальцах и притянул к щеке… У меня даже голова закружилась. Но вместо этого романтически-акробатического этюда я тоже протянул свою руку над столом и шутливо пожал ее пальцы. Даже усмехнулся. Возможно нервно, но она, казалось, не заметила. Она вытащила из сумки телефон, тронула экран.
— Ждешь звонка?
Меня перекосило от того, каким жалким я сейчас могу выглядеть в ее глазах.
— Я смотрю на часы, — она помахала передо мной телефоном с огромным цифровым циферблатом и вернула его в сумку.
— У девушки с блокнотом нет старомодных часов? Ну таких механических штук на запястье?
Смог ли я сдержать радость? Я уже прокручивал в голове все марки, которые могли бы предоставить мне аксессуар нужной категории. Ну да, я просто мечтал, зная, что она никогда не примет от меня подобный подарок. Но это были секунды очень сладких грез.
А потом она сообщила:
— Извини, но мне пора. Завтра семинар, нужно подготовиться.
Вот черт! Она использует мои же отговорки! Это я так сбегаю со свидания! Хотя подготовка к семинару в моих кругах вялое оправдание. Скорее я сказал бы, что меня заждался Барт или я обещал Барту быть в девять. Кто такой Барт никто не знает. Я и сам с ним не знаком. Но он является отличной причиной покинуть общество. И тут главное не имя, а тот вид, с которым ты его произносишь. Все думают, что он президент чего-то очень крупного. Может даже страны.
— Где ты живешь?
Она встала, подхватила сумку.
— Снимаю квартиру с двумя девчонками. Тут недалеко.
— Я тебя провожу.
Я тоже подскочил, чтобы у нее не было возможности отвертеться и, бросив на стол намного больше, чем нужно, пошел за ней к выходу.
Глава 2
Маша
Пока ноги перебирали ступеньки, перед глазами проносилась вся моя жизнь. Потому что я ее стремительно теряла. С каждым шагом. Все мои желания, надежды, мечты, цели, амбиции, — все ухало вниз и с грохотом разбивалось на мелкие осколки. Возле самой квартиры от меня не осталось ничего кроме жалкой, трясущейся оболочки. Я больше не была Машей Зайцевой, решившей покорить весь мир. Меня саму покорили, усмирили, уничтожили. Пальцы мелко тряслись, не слушались. Как будто меня раньше времени накрыла болезнь Паркинсона. Я с трудом вытащила из сумки ключи и всунула их в замок. И тут силы меня покинули. Провернуть ключ я уже не могла. Поэтому начала лупить, что есть мочи ладонью по двери. Получались жалкие хлопки.