— Сейчас направо… Прямо. Дальше, дальше. Налево. Все, тормози!
Трубоукладчиков приткнул машину к обочине, выключил двигатель и сложил руки на коленях, демонстрируя готовность оказать в дальнейшем любую помощь. Как вести себя дальше, Вениамин Яковлевич не решил. Хотелось объяснить, что к острым мероприятиям он не привык, пользы от него, случись серьезная заваруха, ни на грош, но Трубоукладчиков помалкивал, опасаясь нарваться на резкий и унижающий достоинство ответ. Раз уж Дракула выбрал десантника для столь ответственной миссии, значит, проверил нового киллера как следует и не сомневается в его деловых качествах. Следовательно, Заваров не потребует от адвоката выполнения задач, с которыми последний не справится при всем своем желании.
Ветки березы коснулись лобового стекла. Вениамин Яковлевич недовольно поморщился: он лелеял свою машину, переживал по поводу каждой царапинки, оброненного на пол пепла и хлопанья дверьми.
— Ты знаешь телефон Шустрого?
— Только мобильный.
— Звони.
Трубоукладчиков набрал нужные цифры, не сверяясь с записной книжкой. После небольшой паузы механический голос проинформировал: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания».
— Прячется, гад. Наверняка здесь и отсиживается.
— Да?
Вениамин Яковлевич кивнул, хотя и не был уверен в своем утверждении.
— Тогда пошли.
Преодолев секундное замешательство — он уже настроился на то, что отсидится в машине, и прикидывал свои действия на случай, если придется поспешно «рвать когти», — Трубоукладчиков оставил нагретый салон «мерседеса».
— Там могут оказаться менты.
— Никогда не знаешь, где с ними встретишься.
— Я к тому, что Шустрого могут охранять.
— Разберемся. Прыгай в багажник.
— Что?
— Тебя подтолкнуть?
Заваров поднял крышку и сделал приглашающий жест. На его обычно бесстрастном лице играла усмешка.
Адвокат неуверенно подошел к задней части автомобиля. Попробовать убежать? Позвать на помощь? Все это так же бесполезно, как и пытаться напасть на Заварова. Надо отыскать убедительные аргументы, аргументировать свою позицию, доказать, что он принесет больше пользы, если…
— Лезь, кому говорят!
Прежде, чем перешагнуть правой ногой проем багажного отсека, Вениамин Яковлевич поддернул пальцами брючину.
Перочинным ножом Артур содрал несколько кусков резинового уплотнителя:
— Теперь не задохнешься. Будешь вести себя хорошо — скоро приду и выпущу. Начнешь кривляться, панику поднимать — пожалеешь. Дай руки сюда!
Куском бечевки Заваров опутал запястья Трубоукладчикова, оставшийся конец пропустил ему между ног и захлестнул вокруг шеи:
— Лучше тебе не дергаться. Надо бы и рот чем-то заклеить, но…
— Я буду молчать!
Адвокат трясся от страха. Он боялся пошевелиться, красочно представляя, как веревка сдавливает ему горло и он в страшных муках медленно задыхается.
— Да, лучше тебе помолчать. — Артур захлопнул крышку багажника, взял в салоне ключи, поставил машину на сигнализацию. Последнего было бы лучше не делать, но охранная система не оставляла выбора. Даже если бы он запер все двери ключом, через несколько минут автоматика сработала бы сама. Плохо, если адвокат поддастся панике и начнет трепыхаться — сирена взбудоражит весь поселок и привлечет к «мерсу» ненужное внимание.
Долгое время Заваров наблюдал за домом со стороны. Лежал в лесочке, не обращая внимания на неудобства и жалея лишь об отсутствии бинокля.
В доме было тихо. Не доносилось ни звука, не было видно ни одной подозрительной тени. Смущало, что рядом с навесом для автомашины была собачья будка, но ни собаки, ни каких-либо следов ее пребывания не замечалось. Артур рассудил, что большую часть года никто здесь постоянно не проживает, Шустрый наведывается лишь время от времени попить водки да проверить свои закрома, а потому и не стал обременяться заведением сторожевого пса.
Убедившись, что и на ближайших к цели участках признаков засады не наблюдается, Заваров покинул укрытие.
Нервничал, конечно. Но по сравнению с тем, что приходилось делать в Чечне, нынешняя операция представлялась почти что прогулкой.
Хотя — стоп. Как ни крути, как ни относись к странной северокавказской войне, но там он действовал официально, пусть даже приходилось иной раз использовать методы далекие от тех, что принято обсуждать в приличном обществе.
Здесь он играл за себя.
Там ставками в игре были выполнение или провал операции, собственная жизнь и жизни товарищей.
Здесь — его и Светланино будущее. Перемахнув через ограду под хилым, но единственным прикрытием старой яблони, Заваров оказался на участке. Заходящее солнце отражалось в окнах дома, сквозь стекла, где не мешали занавески, просматривалось внутреннее убранство помещений. Насколько можно было судить, Шустрый не счел нужным потратиться на дорогостоящую обстановку. Опасался местных воришек или равнодушен к бытовых благам? А может, адвокат дал неправильный адрес? Нет, описание как будто совпадает.
Замок на входной двери оказался мудреным, так что справиться с ним не удалось, несмотря на то, что кое-какие навыки работы с отмычками у Артура имелись. Вернувшись к тыльной стороне дома, Артур бесшумно выдавил стекло в одном из окон, достал из куртки пистолет и перемахнул через подоконник. Замер, сидя у стенки на корточках, прислушался. Кроме тиканья испорченного будильника — минутная стрелка дергалась на одном месте, — ничего не было слышно. Осмотрелся. Старая кровать с очень толстым матрасом, комод, несколько стульев, на одном из которых обложкой кверху лежит растрепанный детектив. Высокая рогатая вешалка со старыми джинсами и ватником, выстроившиеся вдоль стены бутылки из-под импортного пива. На убежище не самого задрипанного преступника мало похоже.
Заваров вышел из комнаты, держа пистолет у бедра. Оказался в узком длинном помещении, очевидно, выполнявшим функции прихожей и столовой одновременно. Сервант с посудой, электроплитка, обеденный стол, покрытый белой клеенкой, на которой видны хлебные крошки и отпечатки от мокрых стаканов. К стене одним гвоздем приколочен календарь 1999 года, раскрытый на апрельской странице. Доведись сюда забраться случайным ворам — расколотят посуду, вспорют подушки, еще как-нибудь покуражатся и уйдут, не догадавшись о главном…
Артур открыл дверь во вторую комнату.
Он бы успел выстрелить.
Выстрелил бы и наверняка попал, но человек, стоявший позади холодильника, был одет в милицейскую форму.
— А ну бросай оружие!
Милиционер целился из «Калашникова» с укороченным стволом, и по его лицу было видно, что оружие он применит без колебаний.
Сзади появились еще двое. Видимо, проникли в дом через то же вскрытое окно и прошли той же комнатой. Значит, один все время сидел здесь, а остальные караулили снаружи…
Но как они догадались?
— Заваров! Считаю до трех…
Фраза была абсолютно киношной, и произнес ее мужик в штатском, видимо главный в этой команде. Небольшого роста, жилистый, черноволосый, в потертом джинсовом костюме и толстом свитере с высоким воротом. И он сам, и его более молодой напарник были вооружены «макарами», которые держали не слишком-то грамотно. Видать, в реальные боевые ситуации попадать им не доводилось.
— Уголовный розыск! — запоздало представился тот, кто выглядел старшим. — Раз!
Два…