Да чего обдумывать-то? И думать нечего! Кому они нужны такие секреты – явно криминальные, да еще так нехорошо на психику действующие? За борт их, за борт…
Если бы Санины мысли в этот момент услышал кто-нибудь из взрослых, он наверняка удивился бы рассудительности паренька и странной уверенности, что тот сумеет не думать и даже забыть о таком серьезном происшествии. Но никто со стороны его не слышал, а сам Саня оценить свое душевное состояние и адекватность мышления не мог.
«Все, решено: никому и никогда, даже предкам! Решил и забыл, по-мужски, намертво…»
На душе сразу стало легче, и даже привычное прикосновение к родинке не вызвало очередного приступа юношеского раздражения. Да и бог с ней. Не по родинкам на румяных щечках о возрасте судят, а по делам и способности выполнять решения…
Глава 1
…Это верно. Решения. Все в жизни зависит именно от способности человека принимать решения. Пусть ты ошибался, но это было твое решение, и тут важнее, выполнил ты его или нет, а не то, каким оно было. Александр пригладил все такие же непослушные вихры и тронул родинку на щеке… О том, что случилось тогда на проспекте, он так никому и не рассказал. Он даже не рассказал, что был на месте происшествия. Никому, даже Лене. И правильно сделал, наверное. Судя по тому, какую отсебятину несли позже телеканалы, дело было нерядовым и, возможно, касалось какой-нибудь секретной операции спецслужб. Ну и ладно. А с чего вообще сейчас вдруг вспомнился тот странный и жутковатый июльский денек? Июльский… Ну точно! Это случилось как раз пятого июля. Ровно десять лет назад.
За прошедшие годы произошло много интересного, а порой и загадочного, так что приключение на проспекте как-то отшлифовалось, потеряв часть наиболее неприятных деталей, и превратилось в обычный файл долгосрочной памяти, почти не отличимый от файлов прочих событий. Почти… Конечно, за все последовавшее десятилетие Саня, а теперь уже Александр Барков, ведущий специалист фирмы «Мобисофт», попадал в разные щекотливые ситуации, но ни одна из них все-таки не была настолько опасной. Ну, может быть, кроме случая, когда поехал с ребятами после третьего курса в горы и едва не попал под лавину. Или та неприятность, уже после университета, когда на скользкой дороге его машину едва не занесло под встречный «КамАЗ». Но и в первом и во втором случаях все обошлось. А больше ничего такого и не вспоминалось. Кулачные бои Саня всегда выигрывал без особых потерь, черный пояс все-таки, с законом был в ладах, а карьеру делал головой, никому не перебегая дорогу, так что особых врагов не нажил и, следовательно, никаких гадостей ему никто не устраивал. Так что, если разобраться, «файл» с происшествием десятилетней давности все же не был рядовым. Просто не слишком приятными были воспоминания, вот Александр и постарался задвинуть их подальше, не в силах стереть из памяти вовсе. К чему лишний раз себя расстраивать? В суматошных и стремительных водоворотах современной жизни можно остаться на плаву лишь будучи непробиваемым оптимистом и человеком, предельно увлеченным своим делом. Вот к этому состоянию и надо стремиться. Баркову повезло: дело ему досталось как раз по душе, да и оптимизма в жизни хватало. За первое спасибо спортивному воспитанию, а также генам – скорее дедовским, чем отцовским, – с характером и упорством в достижении целей у Александра всегда был полный порядок. За второе особая благодарность маме, научившей относиться ко всему легко, а еще друзьям – сплошь развеселым балбесам, даже в двадцать семь умеющим радоваться жизни, как дети. Ну и, конечно, Лене – первой любви, вопреки правилам не ставшей несчастной, более того, вот уже два года как законной супруге и год как матери Саниного ребенка. А уж этот-то весельчак – карапуз с улыбкой до ушей – и вовсе воплощение заразительного оптимизма. Как солнышко в безоблачном июльском небе…
Звякнул сигнал кофеварки, и Барков отвлекся от размышлений. Варить кофе в турке на открытом огне он так и не научился, хотя в его кругу натуральный кофе считался обязательным утренним напитком. Александр вообще больше любил чай и после работы обязательно заваривал ароматный «Ахмад», но по утрам все-таки отдавал дань корпоративной традиции и пил кофе, правда, растворимый: ложка кофе, ложка сахара. Помешивая «Нескафе», он подошел к широко распахнутому окну и сощурился от косых, но ярких и уже горячих лучей восходящего солнца. Им не мешали ни два высоченных крана, ни растущий на глазах каркас будущего здания очередного отделения Сбербанка, который возводили напротив Саниного дома проворные китайские строители. Маленькие, одетые в оранжевые робы и белые каски фигурки деловито сновали по металлическим балкам, мгновенно выполняя громогласные команды нескольких бригадиров, одетых в те же оранжевые комбинезоны, но на фоне гастарбайтеров кажущихся настоящими богатырями. Особенно выделялся прораб: грузный мужчина в «командирской» красной каске и с электронным планшетом в руках. Он зычно выкрикивал распоряжения, которые тут же, сдобрив порцией мата, транслировали бригадиры. Особой нужды в сопровождении слов вроде «вира» или «майна» идиоматическими послесловиями не было, наоборот, с точки зрения Саши, все эти «тра-та-та…» мешали, но трудностей с пониманием у импортных рабочих не возникало. В тонкостях ненормативной лексики «хани» разбирались не хуже русских бригадиров.
Александр сделал осторожный глоток. Кофе был пока слишком горячим.
А все-таки жаль, что вырубили шелестевший на этом месте скверик. Он был небольшим, росли в нем проклинаемые всеми в мае и июне – сначала из-за липких почек, а позже из-за обильного пуха – тополя, но все равно скверик радовал глаз и вносил свою минимальную лепту в поддержание нормального газового состава душной городской атмосферы. На карте Москвы оставалось все меньше зеленых пятен, а растущие не по дням, а по часам небоскребы преграждали путь ветрам, да и ограничения на движение автотранспорта и экологические нормы для двигателей не выполняли своего назначения, в разгар лета город просто задыхался. Уплотнение застройки при таком положении дел казалось шагом по меньшей мере неразумным, но такова жизнь в большом городе. Столица – ничего не попишешь. Сердце державы, а заодно и ее мозг. Теснота, суета и дороговизна – вот цена обитания в гуще событий и одновременно залог преуспевания. В современном мире, конечно, можно жить где угодно – технологии позволяют не чувствовать себя на обочине цивилизации независимо от места жительства, но хитрость в том, что это именно «чувство», иллюзия, существование, доведенное до кондиции виртуально. Пока ты в сети, ты причастен к мировым процессам, независимо от фактического положения в пространстве, но стоит вернуться в реальный мир, и ты сразу что-то теряешь. Например, время на перелет до столицы, чтобы потрогать нужную тебе вещь своими руками, или пообщаться – не в режиме видеоконференции, а вживую – с партнерами по бизнесу, или помелькать в нужной компании на важном сейшене. Что ни говори, а это важно: пожать руку, пообедать за одним столиком, выпить в ознаменование удачной сделки шампанского. Сетевое общение, пусть и с применением новейших 3D-технологий, этого не заменит. Изображение, даже объемное, есть изображение, иллюзия, а в делах на иллюзии лучше не полагаться.
Взгляд скользнул дальше по улице и наткнулся на яркую иллюстрацию к последним мыслям. Рекламный щит на слепом торце старинной пятиэтажки, зажатой между двумя новыми высотками, щеголял как раз примером 3D-технологий. Объемная желто-красная эмблема и горделивый слоган, казалось, висели в воздухе. «МТС – 30 лет с вами!» Выглядело солидно. Снова вспомнился покосившийся щит на бетонной опоре и помятый «Лексус» у ее основания. Кто бы тогда мог подумать, что спустя десять лет Александру повезет стать ведущим специалистом основной, после концерна «Сименс», фирмы – партнера этих самых МТС? Да, тогда о такой удаче можно было только мечтать. Впрочем, конкретно пятого июля контуженому и перепуганному вихрастому Сане было не до мечтаний…