Но никакие соображения столь явной выгоды не способны повернуть Треблу на такой путь. Тен Бройка — с его потребительской алчностью и самодовольным чванством нувориша, с его злобным страхом перед всякой бескорыстной идейностью, то есть перед тем непонятным и враждебным ему образом жизни, в котором он классовым инстинктом собственника чует угрозу своему благополучию, — становится для Треблы как бы концентрированным выражением ненавистного ему духа буржуазности. Ведь и из Австрии этот голландский делец уезжает не по мотивам принципиального неприятия нацистского режима; в сущности, он не имеет ничего против фашизма и прекрасно бы ужился с ним, если бы не опасался помех своим валютным махинациям. И по мере того, как он все ближе распознает тен Бройку, в Требле накапливается все больший гнев и отвращение, и пощечина (почти символическая, почти невесомая) оказывается закономерной развязкой их отношений.
Конечно, как антифашист, Требла не обладает таким цельным и последовательным мировоззрением, тем искусством учиться у масс и руководить массами, той железной волей, организованностью и дисциплиной, какие отличали закаленного в классовых боях коммуниста Валентина Тифенбруккера. (В образе Валентина Тифенбруккера, в некоторых обстоятельствах его биографии угадывается его прототип — мужественный антифашист, комиссар батальона «Тельман» в Испании, немецкий коммунист Ганс Баймлер.) Но характерно, что по отношению к нему Требла не только не испытывает никакого чувства неприязни, никакого раздражения или затаенной ревности, а напротив, он восхищается им и тянется к нему. В отличие от большинства социал-демократических лидеров, от «бонзократов» (о них Требла не раз вспоминает резко критически, с горечью и осуждением), которые с пагубным упорством уклоняются от сотрудничества и единства действий с коммунистами, революционный социалист Требла понимает, что без такого единства невозможно успешное, эффективное сопротивление фашизму.
В течение ряда лет Валентин был для него героической легендой. Потом он становится живой реальностью, когда наконец состоялась их давно уже с обеих сторон ожидаемая встреча. И то крепкое мужское рукопожатие, которым обмениваются Требла и Валентин Тифенбруккер, открывает перспективу и, словно мгновенной вспышкой прожектора, освещает дальнейший путь интеллигента-антифашиста, героя Ульриха Бехера.
И. Фрадкин
Ulrich Becher
MURMELJAGD
Hamburg, 1969
ROMAN
Ульрих Бехер
ОХОТА НА СУРКОВ
РОМАН
Перевод с немецкого И. Карищевой и Л. Черной
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОГРЕСС»
МОСКВА 1976
Послесловие И. ФРАДКИНА
Редактор Е. ПРИКАЗЧИКОВА
© Перевод на русский язык и послесловие «Прогресс», 1976
Б 70304—807 128—76
006(01)—76
(стр. 5–253, 284–324 — Перевод И. Каринцевой, стр. 254–283, 325–653 — Перевод Л. Черной)
Ульрих Бехер
ОХОТА НA СУРКОВ
Художник В. Т. АЛЕКСЕЕВ
Художественный редактор А. П. КУПЦОВ
Технический редактор Г. Б. КОЧЕТКОВА
Корректор Р. М. ПРИЦКЕР
Сдано и набор 4.12.75. Подписано в печать 17.06.76. Формат 60×84/16. Бумага типографская № 2. Условн. печ. л. 39,06. Уч. — изд. л. 38,66. Тираж 100 000 экз. Заказ № 268. Цена 2 руб. 09 коп. Изд. № 19325
Издательство «Прогресс» Государственного комитета Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Москва, 119021, Зубовский бульвар, 21