Он поднимался по ступеням ресторана, когда мимо проплыла группа людей, привлекшая его внимание. Крепкий мужчина с малоподвижным квадратным лицом. Узконосый тип с брюзгливо поджатыми губами. Курносый парень с легкомысленной улыбочкой. И между ними две девушки. Вообще-то у главного аналитика была не очень хорошая зрительная память, но эти лица он точно знал. Да что знал - они ему в кошмарах снились!
Мужчина, обнимавший за талию стройную девушку с удивительно синими глазами, вопросительно посмотрел на него. Главный аналитик машинально приложил ладонь к пилотке и отвернулся. Этого не могло быть. Клоны, слишком много повторяющихся лиц вокруг, в этом дело. К тому же, грубиян, ворчун и раздолбай - самое распространенное командное сочетание видеомиров. И девушки-антиподы им в тему: скромница и воительница, из тех же видеомиров. В "Сибирских амазонках" такие команды попадались, например, на каждом шагу. Да, именно в этом дело. Просто гуляет команда из "Сибирских амазонок".
Он обернулся и посмотрел им вслед. Все же странная компания. Для Луны-1 - странная. Из пятерых ни одного бисекси. Мужчины - в безличных повседневках инженерного состава среднего звена, ни цепочки на шее, ни серьги в ухе, ни даже разукрашенного стразами ранта трусов над низко посаженными брюками, настоящие мужчины, совсем как на кораблях космофлота. Высокая блондинка трогательно жмется к своему партнеру полной грудью, что тоже небывалая для Луны-1 редкость, шорт-флай взлетает при каждом плывучем шаге, обнажая стройные женские ножки... и такие ножки на Луне - редкость! А вот в эскадре амазонок - как раз нет... И миниатюрная чернявая девчушка между двумя парнями - что-то знакомое крутится в памяти...
- Александра Механик?! - вырвалось у него непроизвольно.
Брюнетка вздрогнула, обернулась, глянула пронзительно огромными карими глазами...
И тут пуля снайпера ударила главного аналитика в грудь, развернула и бросила на ступени. Накатила разрывающая внутренности боль, и вместе с ней - понимание. Понимание того, что зря он на двое суток осмелился взять на себя полномочия генерала Маркелова. Покусился на власть. И вот он, генеральский ответ, сжигает болью грудь.
- Я же делал как лучше! - прохрипел он и захлебнулся кровью.
Он еще успел понять, что генералу Маркелову не нужно как лучше, генералу нужно всего лишь отстоять свою власть, порвать глотки всем конкурентам, и наверняка где-то сейчас валяется в крови главный финансист, продажная шкура и жучара, тем не менее пытавшийся сделать для государства хоть что-то...
Потом прилетела вторая пуля, и мучительная боль в груди угасла. А вместе с ней - и жизнь.
Главный аналитик принял смерть спокойно. Стремился к избранности, к роскоши? Хотел быть над всеми? Будь готов заплатить за то, что оказался не самым сильным. Ну а собственная жизнь - универсальное платежное средство.
Эпилог
- Полдень двадцать второго века, - пробормотал старик.
- Ну, вот оно, будущее, охрененно какой год! - тут же возбудился второй. - Серега, ты обещал прогресс - где он?!
- В руках держишь.
В июльский полдень середины двадцать второго века два старика как ни в чем не бывало стригли живую изгородь вдоль подъездной дороги - и болтали, как все старики. Архитектурно-ландшафтный кодекс поселка комфортного проживания "Элита" предполагал зеленые ограждения всех проездов, и не абы какие, а художественно оформленные. Старые русские любили жить красиво. Но в России, как всегда, на законы плевали, и кустики стригли не дорогие ландшафтные художники, а двое почти бесплатных простых инвалидов по старости - тощих, морщинистых, но очень даже жизнелюбивых и энергичных индивидуумов. Подъездных дорог в "Элите" хватало, не то что в соседнем коммунальном поселке, так что работа стариков была бесконечной, как сама их жизнь. Но они справлялись и с работой, и с жизнью. Секаторы "Стригаль" со встроенной поддержкой геометрических форм так и мелькали, формируя параллелепипеды, сферы, конусы и овоиды, тоненькие веточки ковром ложились на газон. Старики болтали ни о чем, то есть о жизни.
Жизнь на Земле шла как обычно, невзирая на полдень даже не двадцать второго, а уже двадцать третьего века. Солнце светило, небо голубело, и легкий ветерок игрался листьями цветушника, самого дорогого из декоративных кустарников нынешнего сезона. В коммунальном поселке его садили как главное украшение приусадебной лужайки, а в "Элите" он - вот, обычная зеленая изгородь.
- Если говорить о собственно прогрессе, то он неоспорим, - спокойно продолжил тот, кого назвали Серегой. - Асфальт заменили на композит-ленточное покрытие...
- Композит, хренозит! Разница в чем?
- Прогресс. Мы говорим о прогрессе. Тогда уточни предмет спора, Виктуарий.
- Ну, прогресс... когда лучше становится, - пробормотал задиристый спорщик. - И я Виктор, если чо.
- В чем лучше?
- Да во всем!
- Врешь, - спокойно констатировал более образованный Серега, отстранил секатор на вытянутую руку, выцветшим глазом вгляделся в индикатор форм, перевел ползунок на конус и продолжил работу. - Я тебе обещал не во всем, а научно-технический прогресс. Ну так вот он, в руке держишь.
- Секатор? Маловато!
- Еще... - старик аккуратно вел инструментом по искоркам-отметкам, - изменился отечественный автопром, гибрид-автомобили стали нормой...
- Гибрид, хренит... все равно автомобили!
- ... жилое строительство перешло на модули, глобы связи и вирт-экраны никого не удивляют...
- Да это мелочи по большому счету, Сергей!
- ... и мы расселились по космосу.
Виктор-Виктуарий хыкнул и замолчал. Про человеческую диаспору в астероидных поясах знал даже он.
Мимо бесшумно проплыл гибрид-автомобиль, высокомерная девочка в салоне смотрела перед собой и вдаль. Старики проворно убрались с проезжей части: клиновидный телоотбойник люксовой "Златы-старт" красноречиво указывал на людоедские наклонности юной хозяйки. Принцип безусловной виновности пешеходов ввели давно, но телоотбойник ставили не все, далеко не все.
- И это тоже прогресс. Обратил свое старческое внимание на личико, ага? Вот сколько ей лет? На первый взгляд тринадцать-пятнадцать, а на самом деле? Геронто-медицина прет...
- Автострадная! - уважительно сказал Виктор, провожая сальным взглядом золотоволосую красотку. - Сенсорная! Видел, как она штурвал? Двумя пальчиками!
- Ну и взял бы себе такую. Деньги же есть?
- Девочку? Я бы взял, да не пойдет... Слушай, когда мы перестанем девочек глазами провожать, а? Шея болит!
- Ты говорил, когда ничего не сможем делать. В смысле, с ними. Ты сам говорил. Помнишь?
- Тут забудешь! Семьдесят лет напоминаешь! Ох и противный, пень старый... в юности таким не был!
Мимо скользнула еще машина, уже на автопилоте. Молодежь в салоне оживленно переговаривалась и размахивала бокалами - студенты возвращались с учебы.
- Если серьезно, то ты прав, конечно, - вдруг сказал морщинистый Серега. - Толку, что техника изменилась? Люди остались прежними. Как сейчас говорят? Россия - страна заборов? Загородили всё. Что рядом протекает огромная река, можно узнать только из географического справочника. За последние сорок лет все берега закрыли, сплошь частные владения...
- Вот! Ох противный! Все понимаешь, но споришь! Люди недалеко ушли от скотов!
- Даже возвращаемся! - буркнул Серега. - В наше время все-таки на населении эксперименты не ставили. Какое-то понятие о человечности оставалось. Помнишь, как мы долголетие получили? Мы-то получили, а дети наши не выдержали...
Старики помрачнели.
- Может, нас действительно откачивали от отравления выбросами? - неуверенно возразил Виктор.
- Ага. И живем мы после этого уже сколько? Нет, Витя, на нас отрабатывали то, что теперь позволяет вон той девочке выглядеть на пятнадцать, когда ей тридцать пять! И на бессмертие она не решилась именно потому, что гибель наших детей выявила рискованность подобных процедур. Мы с тобой выжили вопреки, а не благодаря. Помнишь, как нас корчило?