— Скоморох, бросай херней заниматься…
Голос у Оба-на казался слегка замученным и каким-то взволнованным. Таким не распекают подчиненных за нерадивость. Таким сообщают нечто важное, таким посвящают в тайну. Скоморох слушал, постепенно проникаясь настроением Старшего сборщика, ощущая, как от внезапно нахлынувшего охотничьего азарта встают дыбом волосы на загривке. Действительно, со слов Оба-на получалось, что им выпало поучаствовать, возможно, в самом серьезном деле в их жизни. Это, конечно, если не произошло никакой ошибки… но ведь Хозяин никогда не ошибается, верно? Подумать только! Лично позвонил, лично приказ отдал, можно сказать, почти поименно пригласил! Ай да мы!
— Чего мы? — подозрительно спросил стоящий по колено в мусорных пакетах Близнец-Семка. Под мышкой у него была зажата простенькая клавиатура, в коротеньких ручонках покоился древний десятидюймовый монитор.
— Молодцы мы! — довольно осклабился Скоморох. — Все, завязывай в помоях рыться, на серьезное дело едем!
— Скоморох, да ты… Да там же залежи еще, епте! — попытался образумить шефа Близнец-Семка. — Там же на две квоты хватит!
— Давай хватай что достал и в машину! — беспрекословно велел Скоморох. И, что в последнее время случалось с ним совсем редко, экспромтом выдал потешку, ментально настраивая подчиненного на нужный лад: — Выпал нам с тобой случай — поживиться невзначай! Оба-на говорит, по Сумеречам Удача непуганой ходит, а мы ни ухом ни рылом. Вовремя подсуетимся, так не две, а двести две квоты закроем, сечешь?
Он еще не успел договорить, а маленький Семка уже пинками подгонял своего не слишком умного, зато очень послушного младшего брата к грузовичку, старенькому «зилку» с кузовом-фургоном. Все-таки великая сила — потешка из уст скомороха, подумал Скоморох, улыбаясь, словно часть рифмованной речевки краешком своей нехитрой старинной магии зацепила его самого. Настроение вмиг приподнялось, взмыв над тем аллегорическим плинтусом, за который закатывалось еще совсем недавно. Скоморох подошел к дверце фургона, чтобы открыть ее перед братьями, стоящими с охапками добычи, и едва не отхватил этой самой дверью по лицу, когда некто невидимый, но явно огромный и злой пинком распахнул ее изнутри. От разбитого носа его спасла лишь врожденная скоморошья реакция, которой позавидовала бы иная кошка. Дверь только-только ударилась о борт, громыхнув железом по железу, а Скоморох уже стоял на полусогнутых, сверкая зажатым в руке ножом с кривым, почти как у серпа, лезвием. Близнецы тоже ощетинились оружием: старший молниеносно вынул из кармана заточенную отвертку, а у младшего на пальцах вырос здоровенный свинцовый кастет. Добытый хлам горами высился у их ног.
— Ага, приссали, щенята?! — раздался знакомый противный голос, и Скоморох спрятал нож, ругая себя за то, что дал возможность застать себя врасплох. Хуже того, дал это увидеть такой дуре и любительнице почесать языком, как Халя-мороженщица. Теперь все сборщики будут с месяц ржать над приукрашенной историей о том, как Скоморох и Близнецы обмочили штанишки, увидев грозную Халю. Ай, да и пусть их! Если порученное Хозяином дело выгорит (а оно не может не выгореть!), то плевать он хотел на других сборщиков, Несчастный Случай их забери!
— Стучаться не учили? — проворчал он, недобро глядя на занявшую весь дверной проем тетку. Все лицо у Хали покрывал стремительно тающий иней. Он же украшал несвежий комбинатовский халат и черные волоски, обильно растущие на жирных руках.
— Вы когда уже эту падаль из холодильника уберете? — вместо ответа спросила Халя. — Весь выход загородили, я из-за него вылезти не могла!
— Это ты об отце моем так?! — Моментально взбеленившийся Близнец-Семка вновь выронил на землю только что поднятый компьютерный хлам и полез в карман за отверткой. — Да я тебе…
Скоморох поспешно положил ему руку на плечо, успокаивая, снимая агрессию.
— Ты чего трубу не берешь, Скоморох? — поинтересовалась мороженщица. Затем пристально посмотрела на братьев, застывших в обнимку с собранным добром. Ее растрепанные кустистые брови подозрительно сошлись на переносице. — Вы собрались, че ль, куда?
— Не твоего куриного ума дело, — отсек Скоморох. — И давай уже завязывай у нас дома шариться. Схлопочешь перо в шею, не говори потом, что не предупреждали.
— А ты не пугай! Не пугай! — Тетка грозно повела плечами, еще больше выкатив вперед и без того выпирающую за пределы фургона грудь. — У меня, может, чего по делу сказать есть!
— Так говори или уматывай!
— Ты не петушись. Скоморох! — ехидно улыбнулась Халя. — Вот ты за задание ухватился, а как выполнять его будешь? Где искомое найдешь, подумал?