— А другого такого места нет?
— Ты говоришь о месте, где можно быстро впитать силу? — Кесе-Кесе пожевала беззубым ртом. — Наверняка есть, но за пределами империи. Например, наши дальние родственники инка… Ты же не повезешь девочку за океан, не зная ни единого слова на их языке? Ходят слухи, что они убивают довольно много пленных во славу своим богам. Там должны быть сильные места…
— Да, это далеко. И ненадежно, — буркнула Женщина-гроза.
— Мы не будем писать письмо, — поправилась Мать Айноук. — Мы пошлем знак жрецу-очистителю из храма Мардука.
— Этого вполне достаточно, чтобы?..
— Я думаю, пятерых диких циклопов будет достаточно для того, чтобы твоего Рахмани выслушали, — сказала мать Кесе-Кесе. — Но недостаточно для того, что мы собираемся проделать с юной волчицей. Либо она выдержит, либо…
— Она может потерять рассудок, — честно призналась Айноук. — За мою жизнь я помню три случая, когда чужие прибегали к помощи этих… сами знаете, о ком я говорю. В одном случае юноша сошел с ума, его пришлось умертвить. В другом случае… я перед вами, и я жива.
Женщина-гроза снова вздрогнула.
— Но другого пути для девочки Юли нет. Либо изнурительная учеба, от которой ты плакала в детстве, либо…
— Либо искупаться в крови жертв Баала, — прошептала Женщина-гроза.
4
Ликбез для лузера
— Нижняя исходная позиция. Прямой в голову!
— Запястье! Да не это, левое!
— Вращай от запястья!
— Укол в грудь!
— Уффф… не могу больше, — признался доктор. Пот заливал ему глаза. — Хоть убейте, не могу. Чувствую себя полным лузером…
— Смешной ты, хирург. — Я прислонила оттокол к стволу дерева. Кажется, я казалась доктору куском бронзы, которая не способна уставать. — Смешной. И не дышишь. Хорошо, я уже поняла, чему тебя учили, но отчего ты не дышишь? Сядь! Пока ты не научишься дышать, займемся чем-нибудь простым.
Он дышал, а я ждала.
— Для начала — никогда не бросай оружие. Ты не можешь знать, как скоро оно тебе понадобится. Если ты не располагаешь охраной и находишься в незнакомых либо заведомо опасных местах, оружие всегда должно быть под рукой. Разбогатеешь, купишь рабов или наймешь рыцарей Плаща — тогда будешь кидаться…
Ромашка покраснел, схватил с земли деревянный меч.
— Домина, а почему… почему обязательно бокуто?
— Кшатрии называют это оттокол. Потому что это хребет обучения. Я понимаю, что твои лапки тянутся к чему-то потяжелее, тебе не терпится показать мне, как ты ловко управляешься с тяжелой сталью. Однако не спеши. Уверяю тебя, никто не будет ждать, пока ты встанешь в правильную стойку и взмахнешь своим западным спадоном… Поэтому мы займемся тем, чему учил меня наставник в стране Бамбука.
Я отступила, и Ромашка со стоном взял в руки деревяшку. Следует признать, он показал себя способным и послушным учеником. Если бы у него нашлось три лишних года, я бы отправила его в школу Хрустального ручья… Но трех лет нам никто не подарил.
— Начнем с главной ошибки. Ты стоишь напряженно и подставляешь себя под копья. Это македонская манера — держать меч у лица. Навсегда ее забудь! Стойка хороша разве что для палача или для парадных выездов, но в пажи тебе уже поздно!..
— А как мне стоять? — слегка обиделся Ромашка.
— Как тебе удобно.
Мне показалось, что он ожидал более подробных инструкций и потому слегка опешил. Я перешла в наступление, не прекращая рассказа.
— Анатолий, в стране Бамбука учат двигаться и держать стойку особым образом. Там много гор и камней, но там повсюду твердая опора для ноги… На родине Рахмани воинов готовят с учетом ползущего рыхлого песка. Зато на севере, в стране ярлов, учат драться так, чтобы не падать на замерзшей воде. Там повсюду лед, там целые армии зимой передвигаются на снегоступах…
Мне не понравилось, что он развесил уши. Ромашка категорически не мог делать два элементарных дела сразу — драться и беседовать на отвлеченные темы. И этот человек уверял меня, что на родине участвовал в турнирах! Любой утонченный аристократ из Кенигсберга или Рима свободно фехтует, развлекая дам дворцовыми анекдотами.