— Ладно, я приду, — лениво ответил он. — Как ты себя чувствуешь?
Аня посмотрела на Рому и удивлённо произнесла:
— Ты не злишься?
— Я слишком устал, чтобы на кого-то сейчас злиться, — ответил Рома. — Тем более, если ты решила сказать ему, значит так надо. Он же твой отец, в конце концов. Так, всё-таки, как ты себя чувствуешь?
— Переживаю из-за ребёнка…
Рома взял девушку за руку и прошептал:
— Всё будет хорошо. Иди поспи… Тебе сейчас надо больше отдыхать.
— Да… — ответила Аня, посмотрев сержанту в глаза. — Да, ты прав… Что-то я засиделась.
Девушка встала из-за стола и начала уходить, но Рома последовал за ней, осторожно схватил её за плечо и крепко поцеловал. Аня не сопротивляась, а даже наоборот сильнее прижала друга к себе, но потом оттолкнула его и произнёсла:
— Спокойной ночи.
— Сладких снов…
После этих слов, Аня удалилась, а Рома выпил стакан вуны, заказав его у робота бармена, и вышел из бара, направившись в главный корпус базы.
В казарме почти все бойцы из его отряда спали. Синтел Протаски храпел громче всех, мешая Карлу и Саше уснуть, а Дима, несмотря на усталость и сильнейшее желание поспать, смотрел смешные видео в Галактической сети. Но, как выяснилось, не спал он отнюдь не из-за смешных видео с инопланетными осьминогами. Как только Рома вошёл в комнату, капрал, бросив свою пластинку, встал с кровати и тихо спросил, чтобы никого не разбудить:
— Ну, и где ты ходишь, дружок-пирожок?
Рома молча вывел друга в коридор, отвёл подальше от дверей казарм к большому окну и тихо ответил:
— Я с Аней разговаривал… Она беременна.
Дима растянул свой рот в широкой улыбке и весело прошептал, обняв друга:
— Поздравляю, брателла, — Дима отпустил Рому и добавил. — Надеюсь, наш генерал Карпов не сильно тебя покалечит, когда узнает…
— Он уже знает… — печально произнёс Рома. — Завтра после патруля у нас с ним будет разговор…
— Тогда, друже, советую тебе не снимать твой боевой скафандр, а то мало ли чего…
— Вот твои шуточки, сейчас вообще не к месту, Димон, — дерзнул сержант шёпотом. — Я так задолбался за последнее время, а тут ещё и это. Ещё и отрядом командую, чёрт возьми!
Рома облокотился на подоконник и посмотрел на пустынную спортивную площадку:
— Я не готов, Димон. Не го-то-в! Понимаешь? — сержант взглянул в глаза Диме и снова повернул голову в сторону окна.
— Почему ты так решил? — спросил капрал.
— Решил что?
— Что ты не готов командовать отрядом и быть отцом.
— Да, потому что я сам ребёнок, — Рома начал ходить туда-сюда около Димы, рассуждая дальше. — Я хожу на гонки фаэтонов, веселюсь в баре, отрываюсь с парнями, творю всякую дичь с тобой, за которую нас Ларин потом наказывает… Эх…
Рома снова облокотился на подоконник и опустил голову.
— Ты хорошо сегодня командовал, — ответил Дима. — Я слышал, что даже Ларин лестно о тебе отозвался во время обсуждения результатов операции.
— Серьёзно?
Рому явно зацепили слова Димы, поэтому тот продолжил говорить дальше:
— Ещё бы! И парни тоже сказали, что ты красавчик, соображаешь, как надо.
— К чему ты это говоришь?
— А к тому, братка, — Дима приобнял своего друга. — Что ты себя недооцениваешь. Ты можешь гораздо, гораздо больше. Ты сомневаешься, что станешь хорошим отцом, так же, как ты сомневался, что станешь хорошим командиром. Но ты им стал! И это факт. Поэтому из тебя получится отличный батя, я тебе говорю. А с Карповым у тебя всё чики-пуки будет. Он же нормальный парень и не станет калечить отца своего будущего внука.
— Понимаешь, здесь не все так просто… — Рома отодвинулся от Димы и посмотрел в коридор.
— Конечно! Но это ли не здорово?
— Нет, ты не понял, Димон, — сержант тяжело выдохнул и добавил. — Есть угроза, что ребёнок погибнет. Из-за выкидыша.
— В смысле?! Почему? У нас же тут все что угодно вылечат.
— Да, нет же… Там из-за той гадости, что в воде была во время нападения, что-то пошло не так. И пока врачи не знают, что делать. — Рома сжал кулаки и злобно пробубнил. — Я теперь этого Варлока просто ненавижу! И себя ненавижу… Я послал Гугла, когда он хотел мне что-то рассказать, наверное, про эту атаку, а теперь он, скорее всего, мёртв! Если бы я его послушал, то можно было бы всего этого избежать, предупредить охрану и офицеров… И тогда с ребёнком всё было бы нормально…
— Не важно, что было тогда, — начал рассуждать капрал. — Важно, что мы можем сделать сейчас. Мы всё ещё можем спасти Гугла, ведь есть вероятность, что он в древнем храме. Ты же помнишь?
— Да, помню.
— А ребёнка спасут! В этом можешь даже не сомневаться. А в данный момент сосредоточься на том, что ты можешь сделать прямо сейчас, а не на том, что ты уже не можешь изменить. Мы всё ещё можем спасти Гугла, и я уверен, что мы это сделаем, ты организуешь отпадный день рождения для Ани. Ты же не забыл? И у неё всё там наладиться, пара уколов и ты счастливый отец!
Рома расслабил руки, посмотрел на Диму, улыбнулся и сказал:
— Спасибо тебе, Димон.
— Спасибо на хлеб не намажешь! — ответил тот. — Может, хоть анекдот послушаешь?
— Почему бы и нет! Давай свой анекдот.
Солдаты направились в сторону их комнаты и капрал начал рассказывать:
— Прилетает как-то один гальваносец в бар…
— Опять бар?!
— Да, ты дослушай, твою ж галактику!
— Хорошо, хорошо…
— Прилетает как-то гальваносец в бар на своём космическом корабле. Ну, попил он вуны, перекусил, выходит из бара, а корабля нет! Заходит снова и кричит злобно на все столики: «Либо вы дадите мне корабль, либо мне придётся сделать здесь то же, что я сделал на ГальвАносе в девяносто четвёртом!» Все сразу спохватились, и давай гальваносцу корабль искать. В конце концов, нашли, и, когда тот гордо поднимался по трапу нового корабля, один тагрорец его спросил: «Слушай, так, а что ты сделал тогда в девяносто четвёртом?» Гальваносец ответил ему: «Полетел домой на общественном транспорте»
— Смешно, — улыбнувшись, ответил Рома.
— Я рад, что смог поднять тебе настроение, братишка! — довольно ответил Дима, широко улыбнувшись.
На следующий день после очередного безуспешного патруля сержант Ходоков, сдав оружие, отправился на разговор к генералу Карпову прямо в боевом скафандре, припоминая шуточную рекомендацию его друга, решив, всё-таки, воспользоваться советом всерьёз.
Сняв шлем, он постучал в дверь, которая тут же открылась, и вошёл в кабинет Карпова. Но, в первую очередь, он заметил здесь не хмурую физиономию генерала, а неизвестного человека в бронированном камуфляжном комбинезоне и с короткой стрижкой. Его угловатая голова, широкие плечи и спортивное телосложение создавали впечатление о нём, больше как о клоне, выращенном специально для какой-то мафиозной группировки, чем об обычном человеке. Его презрительный взгляд из-под тонких бровей, который Рома поймал на себе и деревянная зубочистка, торчащая во рту, заставили сержанта отвести от него глаза, прежде чем закрыть за собой двери.
— Двадцать тысяч Ро, — произнёс генерал. — Моё последнее слово.
Рома встал справа от гостя, чтобы рассмотреть его поближе. Тот переместил зубочистку с одного угла рта на другой и равнодушно ответил:
— Вы же понимаете, что за двадцать тысяч я могу только улететь из этой дыры и больше не возвращаться.
— Мы не можем вам выделить больше.
— В объявлении Генерального штаба Федерации я прочитал немного другую информацию.
— Что вы там прочитали? — Карпов явно нервничал, его густые серые брови так и шевелились, словно две большие гусеницы.
— Я прочитал, — отвечал незнакомец. — Что цена обговаривается на месте.
— Мы её обсудили. Двадцать тысяч Ро. Если вас не устраивает, то уходите. На эту работу уже есть очередь из таких, как вы.
— Таких, как я, больше нет, — гордо ответил мужчина, пережёвывая зубочистку.
Повернув голову, он взглянул на Рому, оценил его сверху донизу и добавил: