В то время, как старший патруля провожал взглядом мчащихся меж деревьев всадниц, к нему вразвалочку подошел один из копейщиков.
— Девар, рехнулся ты что ли?! ― прогудел басом копейщик, такой же старый, бывалый солдат, как и сам десятник. ― Неужто не узнал эту птичку?
— Припоминаю… ― задумчиво подтвердил командир, хотя на самом деле…
На самом деле он до боли в висках пытался вспомнить, где видел эту милашку в черном. На королевском празднике посвящения, где они как всегда стояли в оцеплении? На последнем турнире, том самом, где победил могучий барон Клоц? Или… Нет, прозрение почему-то напрочь отказывалось снисходить на его седую, покрытую шрамами голову. Может именно поэтому, командир в качестве продолжения разговора избрал наставительную, полезную при любых раскладах речь:
— И все ж, порядок есть порядок. Мы здесь на службе и обязаны проверять всякого и каждого. ― Чуть помедлив, десятник добавил: ― Да к тому же будет девчонке урок. Нечего по лесу без охраны шастать.
— Здесь ей охрана ни к чему, ― хмыкнул копейщик. ― Здесь она только пальцами щелкнет, и каждая травинка, каждая козявка малая ей на защиту станет. Она ведь все-таки ни кто-нибудь, а дочь самого короля эльфов.
Девушки медленно ехали по узкой лесной тропе, которая, лениво извиваясь, взбиралась на самую вершину одного из трех Королевских холмов. Высоко над их головами полуденное жаркое солнце играло в листве исполинских деревьев. Густой полог не только погружал лес в благословенный сумрак, дарил негу и прохладу, но и надежно скрывал его многочисленных обитателей от уродливого лика дьявольских, отвратительных с точки зрения любого эльфа железных лун. В незапамятные времена их создали кровожадные боги, которым продолжают покланяться грязные хомос. Хотя истинный замысел властителей тьмы так и остался неведом, однако каждый эльф отчетливо чувствовал, что висящие в небе исполинские железные чудовища потихоньку сосут силы, вытягивают душу из всего живого. Единственным спасением, единственной реальной защитой от этой напасти оставался их великолепный, их неповторимый Великий Юльский лес. Под надежной защитой многовековых, наделенных магической силой исполинов царил покой и умиротворение, вокруг клубился легкий туман, пахло влагой и причудливыми, встречавшимися только здесь цветами. Именно так эльфийскому народу и представлялся рай, они жили в нем и не желали ничего иного.
Однако именно сейчас всей этой красоты, всей благодати одна юная и очень гордая дочь леса просто не замечала. В ней кипело, клокотало не то что возмущение, а настоящее бешенство. От эльфийки исходил столь мощный поток негативной энергии, что даже таурэды ― неугомонные вездесущие древесные духи, которые обычно радостно галдели и махали своей повелительнице, теперь прятались в густых кронах, стараясь даже мельком не попасть ей на глаза.
— Мерзавцы! Как только они смогли… как посмели нас остановить?! ― гневно восклицала наездница в черном. ― Где подобающее уважение?! Где почтение с их стороны?!
— Тиалас, твой отец предупреждал нас, ― пыталась вразумить подругу ее рыжеволосая спутница.
— Он разрешил имперцам хозяйничать возле Хрустального озера и только там! Мы же сейчас на Королевских холмах, а это почти в дне ходьбы оттуда. Что делают эти неотесанные мужланы здесь?
— Мы все находимся под властью императора, ― напомнила рыжая и, прикрыв рот рукой, томно зевнула. Тем самым эльфийка давала понять, что сей разговор ей наскучил, и лучница была бы вовсе не прочь поболтать о чем-нибудь другом. Тема нашлась моментально. ― Подруга, а ты заметила того молодого гвардейца… Ну, того самого, что возился с упряжью своего коня? ― глаза рыжей блеснули. ― Красавчик какой! Между прочим, он все время на нас косился.
— Арела, ты все никак не успокоишься! ― принцесса Тиалас сразу слегка расслабилась. Любовные фантазии подруги ее всегда умиляли и веселили.
— А что? ― фыркнула рыжая. ― Любовь это истинное предназначение любой женщины.
— Помимо любви существуют и другие, не мене важные вещи, ― не согласилась Тиалас.
— Ой, это ты о платьях и драгоценностях! ― с деланным восторгом воскликнула Арела и даже захлопала в ладоши.
— Дура, ― беззлобно отрезала эльфийка в черном, и слегка пришпорив своего единорога, вырвалась вперед. Тем самым дочь короля эльфов как бы попыталась занять подобающее ей по рангу место.
— А-а-а, понимаю, ― юная лучница быстро нагнала спутницу. ― Долг перед лесным народом, забота о процветании государства и все такое прочее.
— Я принцесса, ― напомнила Тиалас.