Лейтенанту понадобилось несколько бесконечно долгих секунд, чтобы понять ― кричит вовсе не он. Воплем взорвался радио-эфир. Это его заполняет дикая предсмертная агония заживо сгорающего человека, пилота, его боевого товарища.
Страх мигом отступил. Ему на смену пришла ярость. Убивать, крушить, рвать на куски эту нечисть! Выполнить этот данный самому себе приказ сейчас было проще простого. Прямо на истребитель Мэя неслась целая стена огромных голубых чудовищ.
Лейтенант дал длинную очередь, перебил крыло ближайшей твари и… На этом все и закончилось. Мэй был вынужден отвернуть. Драконов оказалось слишком много, строй их был невероятно плотным. Его можно было сокрушить разве что лобовым тараном. Но нет, таран пока не входил в планы лейтенанта. Таран это самый-пресамый крайний случай.
— Дьявольщина! ― выругался лейтенант, все более осознавая серьезность своего положения. Причем серьезность это было еще мягко сказано. Шестым, седьмым и восьмым чувствами опытный пилот остро ощущал новую, быстро приближающуюся опасность. Вот только что это за опасность? Откуда ее ожидать?
Оглядевшись по сторонам, Мэй таки отыскал ответ на этот вопрос. Его уверенно отрезали от связанных боем товарищей и куда-то оттесняли, загоняли как волка на травле.
Ну уж нет, не на того напали, ― сказал себе лейтенант, заметив небольшой просвет чистого голубого неба слева по курсу. Пожалуй, сейчас это был единственный путь. Выскочить из окружения, развернуться на просторе и вот тогда можно будет начать все сызнова.
Выдавливая из двигателей полную мощность, маневрируя меж огненных протуберанцев, Эдвард помчался к спасительному порталу, вокруг которого все плотнее и плотнее смыкали кольцо летучие бестии.
Он почти успел. Он сбил еще одного дракона и оставил позади, по меньшей мере, полсотни его чудовищных собратьев, когда вдруг солнце заслонила огромная тень. Откуда взялся этот гигант, Мэй так и не понял. Может, вывалился из облаков, а может, выскочил из пустоты как та тварь, которую он приговорил в самые первые мгновения боя. Но как бы там ни было, дракон оказался рядом.
Сейчас они летели практически крылом к крылу. Эдвард отчетливо видел каждую чешуйку на шкуре зверя, каждый завиток на золоченой сбруе, каждую заклепку на дыхательных масках двух седоков. Да, их действительно было двое! Спереди расположился воин-наездник в дорогих доспехах, а за спиной у него восседал тощий седовласый старик в плотной коричневой рясе, сродни тем, что носили монахи францисканцы. Сквозь стекла защитных очков Эдварда буравил его алчный, голодный, будто у дикого хищника взгляд.
Лейтенант, как разумом, так и всем своим естеством почуял неладное. Огромный дракон вполне мог повернуть свою страшную морду и плюнуть смертоносным плазменным сгустком, однако почему-то этого не делал. Странный старик быстрыми и умелыми движениями что-то вытворял с небольшой, около двух футов в длину, трубой. Монах, будто патроны в помповое ружье, запихивал в нее какие-то кристаллы. С каждой новой порцией неведомых самоцветов на поверхности металла все ярче и ярче разгорались странные письмена. От одного вида этих, ох каких недобрых, едко-зеленых светляков Мэю стало как-то очень и очень не по себе. Он тут же, вполне резонно, решил, что со всей этой чертовщиной следует заканчивать, и причем как можно скорей.
Однако американский пилот так и не успел ничего предпринять. Неожиданно монах в коричневом выхватил из-под одежды кривой нож с массивной костяной рукояткой. Блеснуло остро отточенное лезвие, и из небольшого пореза на запястье брызнула кровь. Алые капли не только запятнали рукав монашеского балахона, но и щедро окропили то самое магическое устройство, которое старик держал в руке и упрямо направлял на истребитель Мэя. Древние руны вспыхнули, как будто впитав в себя весь свет солнца. В тот же миг из дула этой диковинной пушки вылетела извивающаяся желто-зеленая молния. Она метнулась к боевому F-22 и хлестко ударила его в борт. Грозный «Раптор» вздрогнул, по его металлокомпозитному телу побежали искорки электрических, если это конечно было электричество, разрядов. С истребителем сразу что-то произошло. Эдвард с ужасом наблюдал за тем, как пропадает связь, как один за другим гаснут приборы, как смолкает гул двигателей. Машина завалилась на крыло и стала падать.
Вот и все! Отлетался! ― мелькнуло в голове у лейтенанта. ― Теперь спасайся, кто может. О том чтобы покинуть самолет прямо сейчас, не могло быть и речи. Сожгут, к чертовой матери, как только раскроется парашют. Значит надо тянуть, планировать, пока есть скорость и высота. И только у самой земли, где-то на двух тысячах футах можно будет рвануть рычаг катапульты.