Денис отличился в первый же день и продолжил доказывать свою нестандартность с завидным постоянством. Он был совершенно неуправляем. Приводила и забирала его няня, интеллигентная женщина бальзаковского возраста. Она мило улыбалась и разводила руками: «вы же понимаете…»
Понимания не было, терпение кончилось к исходу третьей недели. Воспитатель Нина Андреевна, сдерживая ярость, сквозь зубы рассказала интеллигентной няне все, что она думает о Дениске, и изъявила горячее желание пообщаться с кем-то из родителей. Лучше с родителем мужеского пола.
На другой день, в пятницу, за Дениской приехал молодой напористый парень с квадратной челюстью победителя. Он посмотрел на Нину Андреевну с барским небрежением и через губу хрипловато поинтересовался: «И о чем базар?»
Воспитательница изложила суть претензий. Парень выслушал со скучающим видом и в кратких емких выражениях объяснил, что если у педагогов и возникают проблемы с ребенком, то исключительно по причине их профессиональной непригодности.
Морально оплеванная Нина Андреевна покинула раздевалку, а парень впервые повернулся к Рите, которая к тому времени закончила одевать Дениску. Кто из них удивился больше, сказать было трудно.
— Ё-моё, Ритка! Ты откуда здесь?
— Работаю, — пробормотала Рита, не зная, как реагировать на ситуацию.
С одной стороны, перед ней стоял хам, нагрубивший Нине Андреевне, с другой — бывший одноклассник, весельчак и балагур Мишка Климов.
— А это твой, что ли? — так и не решив, как относиться к бывшему однокашнику, спросила Рита, подталкивая к Мишке Дениску.
Климов добродушно хохотнул:
— Не, не мой. Одного хорошего человека. Ритк, а ты чего вечером делаешь?
Планы на вечер у Риты отсутствовали, причем перманентно. Мишка был ей симпатичен еще в школе, а сейчас он возмужал и из подростка превратился в интересного молодого человека, этакого провинциального мачо сибирского разлива. Рита в их совместном детстве считалась одной из трех красавиц класса и со временем только похорошела.
В общем, через час Мишка вернулся за ней уже без мальчишки, и они поехали посидеть в «кафешке».
Отцом Дениса Мишка действительно не был. По его собственным словам, он еще не созрел для «спиногрызов». Зато парень носил дорогие шмотки, катался на BMW Х5, и «кафешка», в которую он притащил Риту, оказалась дорогим рестораном.
После школы Мишка не учился ни дня. Богатых родственников, насколько Рита помнила, у него не было. Оставалось только порадоваться за одноклассника.
На вопрос, чем он занимается, Мишка ответил уклончиво. Рита так и не поняла толком — то ли он водитель, то ли охранник, то ли партнер в бизнесе, то ли мальчик на побегушках. Ясно было лишь одно: Мишка теперь при серьезном человеке.
— Хорошо устроился, — оценила Рита, непроизвольно подумывая, насколько далеко может зайти продолжение этого вечера.
Бывший одноклассник, без стеснения пялившийся в вырез Ритиной кофточки, подмигнул и предложил:
— Хочешь, и тебя устрою?
— Нянькой к Деньке? — усмехнулась Рита.
— Зачем? — не понял Мишка. — У нас же не детский сад.
И сменил тему. Они пили шампанское и весело проболтали ни о чем почти до полуночи. Разговор тек на удивление непринужденно. С Мишкой было легко, и Риту охватило давно забытое спокойствие. Даже звонок матери, которая, ничего не желая слушать, с ходу заорала в трубку: «Где тебя носит? Немедленно домой!» — не вывел из состояния равновесия.
— Предки лютуют? — спросил Мишка, как только она отключила трубку, продолжающую надрываться маминым голосом.
— Мать, — отмахнулась Рита.
— Поехали? — без перехода предложил Мишка.
Вовремя предложил. Она не спросила куда, не спросила зачем. Только представила, что вернется домой, где сидит истерящая мать, и любая перспектива на контрасте с этим показалась радужной.
Мишка заплатил по счету, заказав еще бутылку шампанского с собой. Полуночный воздух не отрезвил. Они вышли, сели в BMW и поехали. Мишка гнал, как чумной, семафорил дальним светом попадающимся на пути машинам.