Раяна возилась в спальне. Она явно побывала в душе – я ясно чувствовал ее аромат.
А вот на третьем этаже мое ухо совершенно четко улавливало движение. Я сосредоточился и даже прикрыл глаза. Шаги легкие и почти невесомые. А вот еще одни, более резкие и порывистые.
Значит, у меня не одна гостья, а гостьи? Я уже решил было подняться на третий этаж, но услышал, как из спальни вышла Раяна. Зачем-то спрятался за угол, когда она спустилась вниз.
На ту, которую заставляют что-то делать, она не очень-то и похожа. Она больше боится меня, чем тех, прячущихся наверху. Воон, как на входную дверь воровато посматривает.
Во мне просыпался азарт охотника. Подняться в комнату и выволочь незваных гостей мне ничего не стоило. А вот вывести на чистую воду, уговорить, да так, чтобы сами об этом попросили. Вот жаль, только Оцис долго ждать не будет. И так уже чудо чудное, что он не ворвался до сих пор в мой дом.
Она так боялась меня и так спешила, что проскочила мимо меня, даже не заметив. Кажется, гостьи решили устроиться в моем доме надолго, если судить по запасам еды, которую набрала Раяна.
Уже поднявшись вслед за ней на последнюю ступеньку, услышал, как внизу тихо скрипнула дверь. Все-таки Оцис не удержался. И я его понимаю. Самому стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и до конца сыграть роль недоумка.
С точностью до секунды я уловил то мгновение, когда она догадалась о моем присутствии. Совсем чуть-чуть напряглись плечи, легкая дрожь пробежалась вдоль позвоночника. Мой нюх защекотал выброс адреналина в ее крови. Ах, с каким бы удовольствием я поставил бы на ней еще одну метку. И обновил парочку старых.
И как забавно было смотреть, как она юлит и выкручивается из этой ситуации! Видите ли, художественный талант у нее проснулся. Виды ее местные вдохновили.
Белокурая головка этой юной манипуляторши так естественно легла мне на плечо. Я же в ответ обнял ее за талию и повел прочь из комнаты, демонстративно прихватив с собой блюдо с едой.
Она ничуть не сопротивлялась, а даже в ответ обняла меня за талию. Этот ее робкий ответ, пусть и был способом отвлечь меня от беглянок, все же порадовал меня. Ведь до сих пор она лишь принимала от меня мои лаки и внимание. Когда же мы спустились в столовую, я почувствовал, как Раяна вздрогнула от неожиданности. Я же чуть не рассмеялся. За столом, положив на него локти и ссутулившись, сидел Оц. Он жевал пучок какой-то травы и настороженно следил за нами. Это же надо так увлечься своими мыслями, чтобы положить в рот невесть что.
- Привет, Оц, - я подмигнул ему, - мы с Раяной сходим за кисточками. Она решила на ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ сделать художественную мастерскую.
По тому, как замерла его челюсть и поднялась вверх бровь, я догадался, что мой намек на "третий этаж"понят.
- Я рассчитываю по возвращении застать тебя здесь, - продолжил я, увлекая свою начавшую сопротивляться волчицу к выходу.
Мне пришлось буквально тащить Раяну прочь от дома. Интересно, признается она мне, или нет?
Не призналась. Но когда мы вошли в лес и дом исчез из виду, она вдруг скрючилась и захныкала:
- Джек, у меня та-а-ак живот болит!
Артистка из нее никакая, с ехидцей подумал я, но решил подиграть.
- Может, в кустики сходишь? Я тебя тут подожду.
- Ой, нет. Я лучше домой вернусь, полежу немного. Может, ты сам за кисточками сходишь?
Эта игра в кошки-мышки мне начала надоедать. Совсем уж она меня за лоха принимает? Подхватив ее на руки, развернулся и молча пошел обратно к дому. Она что-то там еще лопотала, но я не отвечал ей. А лишь наслаждался теплотой ее нежного тела, прислушивался к тревожно бившемуся пульсу на тонкой шее, и мечтал о том моменте, когда смогу без свидетелей прижаться в поцелуе к ее манящим устам.
Однако эти мысли вмиг улетучились, когда мы подошли поближе к дому. Даже через закрытые окна были слышны отчаянный девичий визг и грозное рычание Оциса. Он там совсем, что ли с ума сошел? На куски он там их рвет? Мои соплеменники, до того рыскавшие по лесу в поисках беглянки, в растерянности заняли позиции вокруг дома, не решаясь войти.
Опустив Раяну на землю, велел ей:
- Будь здесь.
А сам открыл дверь и замер, ошарашенно глядя на ад, разверзшийся в моем жилище. Под потолком, закручиваясь в оживший смерч, носились крылатые твари. Они срывались вниз, пытаясь свалить с ног Оциса, спускавшегося по лестнице. На щеке его алела яркая царапина, под глазом зажигался свежий кровоподтек. Перекинутая через плечо и удерживаемая его ручищей, кверху задом свисала девица. Ее кудри черным облаком опутывали ноги волка и касались его ступеней.