— Ты как? — спросил Михаил, подплывая ко мне.
— Пока жив.
— Ну, тогда выходим. Еще по кружечке моего чая, и в люлю, а то там, — он показал на окно одной из спален на третьем этаже, — тебя, наверное, уже заждались.
— Ты думаешь, я сейчас что-нибудь смогу?
— Сейчас нет, но через полчаса ты себя не узнаешь. Надеюсь, она оценит силу таежного врачевания.
— Между прочим, она — доктор.
— Тем более. Значит, для нее это будет крайне познавательно и интересно, — Михаил рассмеялся и сказал: — Сейчас из-за того дуба появится машина, — он показал на перекат горной реки, по которому несколько часов назад я проехал на своей «Короне». — Слышишь? — спросил он, слегка вытянув шею.
Я так же вытянул шею и включил свои музыкальные уши. Но ничего не услышал. Михаил удивленно посмотрел на меня и сказал:
— Засекай время. Двадцать секунд.
Так как у меня в данный момент не было часов, то я просто начал вслух считать, отводя на каждую новую цифру по секунде. На цифре двадцать один из-за огромного дуба выехал джип и пересек перекат.
— Мне пора! — Михаил положил руку на мое еще горячее плечо.
Жаль было с ним расставаться. Он грустно улыбнулся и сказал:
— Через пару дней, Бог даст, заеду. Кстати, — оживился он, — я вам тайменя оставил. Завтра Галя его приготовит. Она умеет. Фарширует, пальчики оближешь. Да, с Сергеем будь повнимательней.
— В смысле? — не понял я.
— Понимаешь, это наш мальчишка, вырос здесь. Честный, прямой. Старшим сержантом вернулся из Чечни. Орденоносец. Наступил на растяжку — ступни как ни бывало. Стреляет — равных ему нет.
— Не беспокойся, — сказал я. — Все будет хорошо.
Проводив Михаила, я, обернутый полотенцем, поднялся на третий этаж по деревянным ступенькам, которые после второго этажа стали круто уходить вверх. Ноги были «ватными» и слушались меня с трудом.
«Погорячился Миша, обещая мне ночь, полную любви», — сокрушался я, подходя к спальне. Дверь легко открылась, ветер тихо качнул занавеску. У раскрытого окна на белой двухспальной кровати лежала Настя, раскинув на подушке свои волосы. Она спала сном младенца. Красивое эротичное белье на ней недвусмысленно говорило, что меня ждали. Дальняя дорога, эмоции, баня и массаж сделали свое дело, и она заснула в ожидании.
Память прошлого больно резанула ножом по сердцу. Ноги сами завели меня в комнату. Я сел в кресло напротив кровати, где грациозно лежала Настя:
«Бог создал ее для любви», — заключил я, вдоволь насладившись этим зрелищем.
«Как она хороша!» — услышал я внутренний голос: в данном случае я с ним был полностью согласен. Она казалась мне ангелом, который залетел в открытое окошко и лег вздремнуть. В улыбке, застывшей на лице, я видел ее цветные сны, в которых она летела над миром синей птицей, призывая всех к жизни.
Я нежно поцеловал ее в щеку, едва коснувшись губами. Вышел из спальни и, открыв следующую дверь, зашел в соседнюю комнату.
Примерно такая же обстановка, только кровать огромная, выполненная на заказ из натурального дерева, с высокой спинкой, на которой искусный мастер вырезал тигра. На полу лежала шкура медведя с головой, тупо смотревшей на меня стеклянными глазами, оскалив острые клыки. Я подошел и плюхнулся в кровать, упав словно в теплое болото, которое сразу засосало меня, погружая в сон…
Мне снилась непроходимая тайга. Пряча в глубине своей секреты, она говорила со мной, обещая доверить главную тайну, разжигая во мне интерес. Вдруг ветви раздвинулись, и тайга отступила, явив мне прекрасную лесную фею с длинными светлыми волосами. Ее одежда была легче воздуха. Она плыла мне навстречу, пока мы не соединились в поцелуе. Ее сладкое дыхание пахло молоком; дрожа всем телом, в истоме прижимаясь ко мне, она тянула меня в пропасть. И я пал в эту бездну, окунувшись в горячие волны страстей весь, без остатка…
Обеденное солнце смотрело в мое окно, словно напоминая, что сегодня наступил первый день осени. Я почувствовал его легкую, почти неуловимую прохладу, которая еле слышно звенела в прозрачном таежном воздухе северного края. Открыв глаза, я увидел Настю, тихо спящую на моем плече.
«Как это случилось?» — подумал я, вспоминая вчерашнюю ночь. Я хорошо помнил, как зашел к ней перед сном, поцеловал ее в щеку. Затем — большая кровать, голова медведя, скалившая свои клыки, и лесная колдунья, трепетная и нежная…
Я посмотрел на Настю. Она открыла глаза, удивленно взмахнув ресницами, и ласково улыбнулась.
— Как ты здесь оказалась? — ошарашил я ее своим вопросом.
— В той комнате подушки твердые, — тихо ответила она, сонно прижимаясь ко мне.
Я не мог в это поверить. Так значит та лесная фея, это — она! Наверное, чай из целебных трав, которым потчевал меня Михаил, имел и впрямь волшебные свойства.
— А ты давно пришла? — задал я второй вопрос, который, наверное, казался глупее первого.
Настя приподняла голову, оперевшись на локоть, по-лисьи прищурила глаза и промурлыкала:
— Вскоре после того, как ты меня поцеловал.
— Так значит, ночью ты не спала?
— Нет, мой милый. Разве я могла проспать самую главную ночь в моей жизни! Я выпила ее по каплям, всю без остатка, и теперь ты мой навсегда, я это знаю. Если бы у меня осталась хотя бы одна капля сил, то я бы тебе это доказала, — она снова легла на мое плечо и сразу заснула…
* * *
Мы очнулись ото сна, одновременно открыв глаза. Нас разбудил голод, учуяв вкусные запахи, он стал урчать в наших желудках. Я сел на кровати, пытаясь вспомнить, куда вчера ночью положил свою одежду. Ее нигде не было. Неужели после бани я ходил голым? Не может быть!
Настя села со мной рядом. По-видимому, разгадав мои мысли, она нежно прижалась ко мне и прошептала в ухо:
— Мы, словно Адам и Ева, которые жили в раю.
— Тебе здесь нравится?
— Очень! — с чувством ответила она.
— А ты не знаешь, где моя одежда?
— Наверное, там, где ты ее оставил!
Я вспомнил, что в салоне машины находилась коробка, набитая новыми вещами, купленными мною в Артеме, поднял лежащее на полу полотенце и, обвязавшись им, спустился вниз.
Моя белая «Тойота» стояла на том же месте, где я вчера ее оставил. Ключи находились в замке зажигания. Стряхнув с себя остатки сна, я открыл заднюю дверь и вытащил коробку с вещами. Оделся в спортивный костюм и кроссовки.
— Добрый день! — услышал я голос стоящей на крыльце Гали.
— Здравствуйте! — смущенно улыбнулся я и перешел на деловой лад:
— Галя, у меня здесь, — я показал на багажник, — всякие вкусности. У тебя есть место на кухне в холодильнике?
— Не беспокойтесь, я скажу Сергею, он все перенесет. А вам где накрывать?
— В смысле? — не понял я.
— Обедать где будете? В доме или у речки? — и она кивнула в сторону бани, перед которой на деревянной площадке стоял стол.
— А ты как думаешь?
— У речки.
— Правильно, — входя в образ бывалого гостя, произнес я.
Затем взял вторую коробку, находящуюся в машине с Настиными покупками и поднялся в спальню на третий этаж. Настя сидела на большой кровати, по-турецки поджав ноги. На ней был черный прозрачный пеньюар. Огонь, который излучали ее глаза, говорил, что она тоже проснулась.
— Багаж прибыл! — я поставил на кресло Настину коробку. — Нас приглашают отобедать. Сбор у речки через пять минут.
Сотни бабочек летали над перекатом горной реки. Садясь на мокрые камни, они махали яркими крылышками, выбирая себе пару, а затем покорно подчинялись зову природы, демонстрируя эротическое лесное шоу. Погрузившись в таинство этого трепетного зрелища, я не заметил, как подошла Настя. Она была одета в белые шорты и футболку. Не проронив ни слова, села рядом. Мы удобно расположились на деревянных стульях. Журчание горной реки…
Мы словно оказались в партере лесного театра, где, похоже, уже несколько дней подряд шла романтическая сцена любви. Я бы ее назвал «Рай земной» в постановке самого Господа Бога.
Спикировав с высоты, на руку Насти села бабочка. Немного отдышавшись, она растопырила крылышки, и вдруг на нее плюхнулась другая, проворно взгромоздясь.